«Il Programma Comunista» nn.6-7, 1957.
После окончания Второй мировой войны, или, вернее, с момента ее начала, мы стали свидетелями, как сейчас говорят, повсеместного «конца колониализма». На самом деле то, что происходит на наших глазах — только одна из форм колониализма.
Колониализм намного старше капитализма, его причины лежат в неравенстве исторического развития и в делении общества на классы. Такие объективные условия предшествовали капитализму; поэтому существует рабовладельческий колониализм и феодальный колониализм, а также буржуазный колониализм. По своей универсальной экономической сущности колониализм представляет собой агрегацию отсталой экономики к превосходящей экономике, то есть место встречи экономик, стоящих на разных этапах исторического развития и насильственного превращения устаревшей экономики в развитую. В каждую историческую эпоху планета была местом различных и разнородных способов производства: в общем смысле колониализм представлял собой форму распространения в географическом пространстве господствующей экономики в данный исторический период. Если мы хорошо рассмотрим факты, то история, например, средиземноморской цивилизации — это история череды различных колонизаций: финикийской, греческой, римской.
Следовательно, если мы примем основной принцип марксизма, согласно которому последовательность исторических эпох определяется революционной последовательностью способов производства, то должны признать, что колониализм функционировал как «источник» исторического прогресса, навязывая преодоление старых производственных отношений и тем самым способствуя распространению самого передового способа производства. Каждый тип классового общества пытался сформировать мир по своему образу. Колониализм как раз и является проявлением этой тенденции, общей для всех форм государства, то есть политической и военной власти, основанной на господстве классов. В таких условиях колониализм не может быть отделен от применения насилия. В классовом обществе, будь то рабовладельческий или капиталистический тип, распространение способа производства за пределы государства может происходить только в форме насильственного завоевания. Все немарксистские критики колониализма для формулирования своих проклятий исходили из этого факта: применение насилия и подчинения побежденных народов. Для всех них святым идеалом антиколониального восстания является «освобождение» подневольных народов. Сегодня, как и в другие исторические эпохи, происходит то, что бывшие колонии, которым удается изгнать колониального оккупанта и дать себе независимое государство, не спешат стирать производственные отношения, «импортированные» и принудительно навязанные завоевателями, вместо этого распространяют их еще больше, чем было до освобождения, и еще больше укреплять их в пространстве.
Утверждение о том, что колониализм, несмотря на кровопролитие и радикальные формы расового покорения, сыграл позитивную роль, способствуя распространению господствующего способа производства, будет звучать как богохульство для адептов антиколониальной религии, модной нынче политической религии. Если мы еще добавим, исходя из логического следствия, что колониальная война является единственным доступным для классового государства средством для географического распространения господствующей экономики, то это приведет лишь к лавине обвинений, в том числе в мышлении, подобном идеям злых буржуазных расистов. Сейчас неопровержимо то, что демократические национальные революции, которые породили новые афроазиатские независимые государства (основание первого черного государства, Республика Гана), как правило, осуществляют переход от архаичных феодальных отношений, господствующих локально к современному капиталистическому индустриализму — не имеет большого значения, частному или государственному, поскольку оба нацелены именно на осуществление маниакальных планов индустриализации. Афроазиатские революции представляют собой, как ни парадоксально, диалектическое продолжение колониализма. Чего на самом деле достиг белый колониализм, если не навязал на заморских территориях минимум капиталистических отношений, что так же действуют в метрополиях?
Демократические и национальные революции Неру, Мао Цзэдуна, Сукарно и их коллег с точки зрения способа производства и социальной организации не достигают целей, отличных от тех, которые были достигнуты, под прикрытием различных идеологий, лидерами колонизаторов а-ля Сесил Родс. Еще одно ужасное богохульство для ушей праведников античного колониализма! Вместе они составляют довольно разнородную церковь, занявшую сторону Ганди Неру, неонациста Насера и сталиниста Мао Цзэдуна, не говоря уже о короле Саудовской Аравии, чьи политические принципы остались на уровне Османской империи. Но все они, конечно, не склонны восстанавливать старый экономический и социальный «статус-кво», частично подорванный колониальным завоеванием, но прилагают максимум усилий в пользу распространения производительных форм, которые по крайней мере в течение двух столетий были в силе в бывших колониальных метрополиях: капиталистическое управление сельским хозяйством (производство продуктов питания, предназначенных для рынка и для потребления земледельческой семьи), монетизация меркантильного обмена, ассоциированный наемный труд, промышленный механизм.
Неважно, что такие программы называются «демократическим социализмом» в Индии или «коммунизмом» в Китае. Их историческое существование носит чисто капиталистический характер и будет таковым до тех пор, пока пролетарская революция не вспыхнет в сердце западного капитализма. Социализм — это все, что движется прочь от наемного труда и меркантилизма, которые, наоборот, являются целью, куда метят афроазиатские революции.
Тезис о том, что колониальный империализм нашел свой интерес в окаменелом сохранении феодализма, еще более устаревших типов социальной организации, которые колониальные завоеватели обнаружили на заморских территориях, является одним из ста клише псевдомарксистских реформистов. Они забывают, что основой капиталистической эксплуатации является присвоение прибавочной стоимости. Набеги, которые капитализм совершает в ущерб обществу, полностью отличаются от набегов, которые варварские орды проводили в землях Римской империи, или, если оставаться в пределах нашего времени, от набегов, которые бедуинские мародеры по-прежнему проводят и сегодня в ущерб обитателям оазисов. Капиталистическая экономика является величайшим набегом, из всех существовавших до сих пор: по сравнению с ней широкомасштабные грабежи, осуществляемые в истории кочевыми народами, становятся делом молокососов. Это не устраняет глупое «клише» о колониализме, представленное как вторжение мародеров, намеревающихся только зачистить территории, оставив их экономику нетронутой, и даже предотвращая любые перемены. И этот стереотип разваливается, как только мы рассматриваем истинную сущность капиталистического способа производства, он никогда не остановится и не остановит прежде установленные формы.
Другими словами, белый империализм никогда не смог бы эксплуатировать колонии, если бы не перенес в них и не навязал силой оружия минимум капиталистических отношений. То есть, если бы не перенес в колонии, погруженные в формы рассеянного феодального производства или даже связанного примитивными методами производства диких племен, формы ассоциированного наемного труда. А что такое наемный труд, если не основа, на которой новые афроазиатские режимы стремятся создать современные производительные машины? Когда мы понимаем это, то становится отчетливо видно, как предполагаемая пропасть, которая разделяет новые антиколониальные государства и белый империализм, является различием в степени. Государство, крещенное Пандитом Неру, подобно государству, благославленному «товарищем» Мао Цзэдуном, основано на том же принципе, по которому огромная власть западных империалистических государств накапливалась за десятилетия: наемный труд, незаменимый источник капиталистической прибыли. Чему тогда удивляться, когда мы говорим, что афроазиатские революции с точки зрения способа производства являются диалектическим продолжением колониализма? И чему шокироваться, если мы говорим в свете неоспоримых фактов, что колониализм сыграл положительную роль, конечно, если мы посмотрим на него с точки зрения процесса распространения капитализма в мире?
Фактически, белый колониализм действовал как сила консервации только потому, что стремился увековечить политическую надстройку, присущую феодализму, то есть деспотические и личные формы политической власти, связанные с примитивными экономическими отношениями в деревне, в то время как сначала он замедлился (но только замедлился) в разрушении этих ремесленных структур из-за необходимости открыть рынок для обмена готовой продукции метрополий на местное сырье. Очень поучителен пример Индии, где власть была разделена между Британской короной, которая непосредственно контролировала только часть Индийского Инперо, и множеством вассальных принцев, которые управляли своими подданными в абсолютистской манере. Подобная политическая структура все еще существует в Малайзии, если мы берем Азию. В расчетах регентов колониальных империй, феодально-капиталистическое двоевластие должно было обеспечить сохранение белого колониализма, власть старых господствующих каст азиатского феодализма, функционирующих как вспомогательный аппарат центральной власти, исходящий от метрополий. Факты показали, что такие расчеты были неверными. В конечном итоге архаичные правовые формы оказались бессильны сдерживать новые извергающиеся производительные силы, поэтому были подорваны, как только внешняя поддержка империалистических держав потерпела неудачу в результате Второй мировой войны.
Поскольку нам не обязательно курить благовония Неру и Мао Цзэдуна, то мы можем с уверенностью сказать, что афроазиатские революции, далеко не открывшие путь к социализму, стали важными вехами в распространении капитализма в мире. Многие считают, что движущие центры социализма, демократические или сталинистские, идут полным ходом в Пекине и Дели. Фактически в борьбе между колониализмом и антиколониализмом победил панкапитализм, то есть поле социальных сил, которые стремятся заполнить «пробелы», оставленные капитализмом в его кровавом движении по континентам. Неру и Мао Цзэдун не могут открыть сказать такие вещи, но к чему стремятся производственные планы новых антиколониальных режимов, если не расширять острова индустриализма, которые они частично получили в наследие от побежденных колониальных оккупантов? Только не-марксисты могут отрицать, что индустриализм, основанный на наемном труде, является капиталистическим индустриализмом!
Афроазиатские революции имеют тенденцию стирать неравенства исторического развития в мире. Поскольку Азия и Африка начали погоню за индустриализацией, началась качественная унификация мировой экономики. Можно предсказать, что по мере того, как в географических и социальных зонах, в которых все еще живы докапиталистические производственные отношения, антифеодальные революции реализуют свои программы «модернизации» местной экономики, планета будет двигаться в направлении унификации способов производства. Докапиталистические производственные отношения будут постепенно разрушаться, капиталистический способ производства, следовательно, будет распространяться. Придем ли мы к тому, чтобы увидеть полностью капиталистический мир? Мы уверены, что пролетарская революция вмешается, чтобы избежать этой катастрофы, которая загнала чудовищные капиталистические государства Запада в могилу. Между тем, панкапиталистическая тенденция существует. Распространение капитализма в мире получило огромный импульс от антиколониальных революций. Обладая энергией, много раз превышающей энергию затраченную бывшими колонизаторами, демократические национальные режимы Азии и Африки готовят современные формы капиталистического индустриализма в зонах, которые до сих пор оставались невосприимчивыми к нему.
Следя за этими потрясениями, пусть все еще в потенциальном состоянии, паладины антиколониализма провозглашают конец колониальной эры и подписывают свидетельство о смерти империализма. Но разве фундаментальные причины колониализма действительно провалились?
В неравенстве исторического развития и делении общества на классы мы определили причины колониализма, исторического феномена, который проявляется в подчинении экономики и социальной структуры более низкого ранга экономике и социальной структуре более высокого ранга. Колонизация имеет тенденцию подавлять существующий в колонии способ производства и заменять его более развитым и прибыльным способом производства империалистических метрополий. На практике капиталистическая колонизация вынуждена была вывезти на заморские территории капиталистический способ производства против воли и расчетов самой буржуазии метрополии, стремившейся закрепить монопольную позицию в отношении национального производства. Например, американские нефтяные компании не могли эксплуатировать Аравию не инвестируя промышленный капитал и не создав местный оплаченный класс нефтяных бурильщиков. Что это означает? То, что различия между экономикой метрополий и экономикой колонии, в которой осуществляется эксплуатация, уже не могут быть качественными различиями, то есть различиями между способами производства, но становятся количественными, то есть различиями в степени развития в рамках одного и того же способа производства. В Техасе, как и в Дахране, нефть добывается по единой технико-экономической системе. Вместо громадной пропасти, что разделяет два государства, мы хорошо видим на этом примере отношений метрополии и колонии — разную степень развития капитализма, которая в США достигает головокружительных масштабов и полностью насыщает социальную экономику, в то время как в Аравии это лишь оазис в пустыне отсталой экономики. Это также хорошо видно на идеологическом и психологическом уровне. Арабский антиколониалист не стыдится нефтяных буров, но жалуется, что «модернизация» — для колониальных народов «модернизация» не означает копирования способа производства развитых народов и, следовательно, их колониального господина — ограничивается только несколькими производительными отраслями.
В заключение, даже если весь мир станет капиталистическим, а современные промышленные комплексы покроют всю Азию и ознаменуют конец племенных систем Африки, даже если мы достигнем полного качественного равенства в капиталистическом способе производства во всем мире, разница между уровнями развития различных экономик не будет устранена. В полностью капиталистическом мире от полюса до экватора все равно будут существовать количественные различия. Теперь именно в неравенстве исторического развития и существовании классового государства увековечен колониализм. Поэтому идеологи антиколониализма очень ошибаются, когда утверждают, что, модернизируя афроазиатские государства в соответствии с экономической моделью империалистических метрополий, они будут лишены объективных условий колониального режима.
Однако распад колониальных империй предупреждает нас о том, что в колониализме что-то изменилось. Что однозначно ослабевает, так это исторический колониализм. Он был намного старше капитализма, но начал умирать до него. Над его обломками господствует новая форма колониализма, форма, соответствующая развитию империализма, описанного Лениным. Исторический колониализм основан на военном завоевании и постоянной оккупации территорий колонии. Он охватывает исторические эпохи, в которых господствующее производство было основано на сельском хозяйстве, товарный обмен был ограничен, а уровень военных технологий включал использование экспедиционных корпусов и их разворачивание на завоеванной территории. В период между средневековьем и современной эпохой к этому типу колониализма относились абсолютные монархии, имевшие мощные военно-морские флоты. В соответствующих случаях целью французских, голландских, португальских, испанских, британских колониальных завоеваний было завоевание сельскохозяйственных земель или принудительное прокладывание путей морской торговли.
Исторический колониализм в конечном итоге основывался на прямом и непосредственном владении средствами производства, присутствующими в колониях, и это делало необходимым аннексию территории. Этого закона нельзя было избежать с помощью раннего капитализма, поэтому он должен был приступить к колониализации заморских территорий, скопировав методы колониальных завоевателей мертвых веков.
Какие изменения загнали исторический колониализм в могилу? Самым впечатляющим аспектом преобразований, имевших место в империализме, стал глубокий переворот в военной технике. Но военная техника — это только один особый аспект техники производства в целом. Степень развития, которой достиг капитализм, позволяет высшим мировым финансовым центрам контролировать средства производства таким способом, что не является ни прямым, ни непосредственным. Огромная власть, достигнутая финансовым капиталом, сократила материальную оккупацию территории, которая использовалась древним колониальным методом, до чистых вводных расходов и балансовых отчетов. Империалистам, взявшим на вооружение последний метод, больше не нужно посылать экспедиционные силы на заграничные территории и поддерживать дорогостоящую бюрократию оккупации. Они могут на расстоянии контролировать производственный механизм «слаборазвитых регионов» земного шара посредством игры займов и субсидий, которые в юридической литературе были оговорены между «суверенными государствами». Действительно, предвосхищая свои капиталы, они могут строить крупные промышленные компании, управлять которыми позволят (на первый взгляд) туземцам, получившим звание «свободных граждан» суверенных республик, компании, которые через международные банковские механизмы будут пилотироваться, как угодно их инвесторам, без необходимости для них выхода из своих офисов и без нужды во флоте. Кто не знает, что планы индустриализации Китая, Индии и других афроазиатских государств осуществляются благодаря вмешательству иностранного капитала (читай: США, Германия, Россия)?
Новые колонизаторы термоядерной «эры» обходятся без оккупации «контрольно-пропускных пунктов» мировой торговли, таких как военно-морские базы, уже удерживаемые Англией в четырех концах света. Посредством огромных международных картелей они восстановят мировую торговлю в тюрьме монополии, из чьих стальных стен немыслим какой-либо побег. Когда Иран экспроприировал англо-персидскую нефтяную компанию, империализм уже не использовал старые методы исторического колониализма, он позволил Моссадыку утонуть в своей непроданной нефти вместо организации карательного «набега» против мятежников. И, как только операция завершилась, стало ясно, что методы нового колониализма, отстаиваемые Соединенными Штатами, преобладают в международном нефтяном картеле, который, не выпустив ни одного патрона, сумел прибрать к рукам нефть, даже несмотря на то, что она была национализирована Ираном.
Повторим. Исторический колониализм не имел в своем распоряжении морского доминирования — обязательного условия для империалистического территориального контроля и господства — оружия, которым обладают термоядерные империалисты. Именно появление империализма авианосцев вытеснило исторический колониализм с его прежних позиций. Однако мы должны с осторожностью отделять насилие от экономики. Хотя может показаться, что пушки и корабли, на которых они установлены (линкор, крейсер и т.д.), образовали силовой аппарат, который на экономическом ландшафте требовал меньших затрат, на деле современные авианосцы стоят намного дороже, чем традиционные морские средства, но позволили империалистическим центрам значительно сократить общие расходы, требуемые политикой гегемонии. Это может показаться парадоксальным, но империализм авианосцев менее расточителен, чем империализм армий и линкоров, даже если такой авианосец, как «Форрестол», стоит сто тридцать миллиардов лир, как и оборудование, который он больше не переносит. Фактически, чтобы сохранить господство в Средиземноморье, Англия должна была сохранить цепочку хорошо оборудованных баз: Гибралтар, Мальта, Александрия, Кипр, не говоря уже о зоне Суэцкого канала, в портах которого находился внушительный дислоцированный флот. Для достижения той же цели американские империалисты спокойно использовали VI флот, состоящий из двух авианосцев («Форрестол» и «Lake Champlain»), линкора весом 45 тысяч тонн («Айова»), двух крейсеров («Салем» и «Бостон») и 20 эсминцев и двух подводных лодок.
Но перечисленные суда составляют только одну из боевых групп (целевых групп), составляющих флот, а именно TF 60. Агрегировано это TF 61, который включает десантную силу, поддерживаемую контингентом десантной пехоты, вооруженной атомной артиллерией, составляющей TF 62. Наконец, есть TFF 66, который является противолодочной боевой силой. Но VI флот США, самый мощный в мире, оснащен ракетами различных типов, бомбардировщиками большой дальности и атомной артиллерией, которые могут высадить пехотные войска в любом месте на побережье Средиземного моря и держать под контролем свои авиационные территории в радиусе 1400 миль и, следовательно, включая юг России и весь Левант, не имеет материально-технической базы в Средиземном море: он всего лишь «гость» в традиционно посещаемых портах. По факту, его материально-техническое обеспечение поручено другой боевой группе, TF 63, которая имеет свою базу в Норфолке (штат Вирджиния).
Современный супер-авианосец может стоить в одиночку столько же, сколько целый флот других времен, но инструмент борьбы и деноминации, такой как VI Флот, объединяет в нескольких частях военный потенциал, который во времена исторического колониализма даже представить невозможно. Исторический колониализм должен был уступить термоядерному колониализму, потому что тот оказался более прибыльным. В конце концов, в основе перехода лежит разница в степени производительности, которая наносит ущерб старым колониальным государствам Европы.
Новый колониализм управляется дистанционно: он дистанционно контролирует как капиталы, управляемые в офисах великих финансовых пиратов радиотелеграфом, так и оружие, на которое возложена защита прибыли. Неудивительно, что ракеты в мире, где даже финансовый капитал… управляются дистанционно. Суперфлот, объединяющий в себе оружие Земля — Море — Небо, также нельзя назвать последним военным открытием американского империализма, преемника «коварного Альбиона». Пентагон изучает воздушно-десантные дивизии нового типа. Согласно неаполитанской газете, «в Форт-Брэгге, в Северной Каролине и в других местах в настоящее время проводится тестирование нового типа подразделения, оснащенного оружием последней модели и организованного в соответствии с новыми критериями. Это воздушный дивизион нового типа, отправленный с американских баз, может приземлиться в любой точке мира в течение 40 часов. Эта воздушно-десантная дивизия будет включать в себя 11 500 человек, почти всех десантников, которые будут перевозиться в полете примерно 600 специально разработанными транспортными самолетами, такими как C-119 для войск, C-123 для тяжелой техники, C-124 для больших дистанций. Это новое подразделение называется «Пентомик», потому что оно состоит из пяти групп из пяти взводов». Газета, излучая радость, объявляет, что первое такое подразделение будет готово к следующему июню. Впоследствии будет сформирован армейский корпус с двумя или тремя дивизиями «Пентомик». (Не будем терять время, пытаясь разгадать сколько в этом описании блефа и запугивания: террор и «пропаганда страха» также являются инструментами силы, оружием дистанционного контроля…).
Нам не нужно ничего другого для объяснения антиколониализма Эйзенхауэра и Фостера Даллеса, который является лишь отвращением к старым формам капиталистического колониализма. С VI флотом в Средиземном море и единственной базой в Дахране (Саудовская Аравия) термоядерный империализм американских разбойников может охватить весь Ближний Восток. Если «морские пехотинцы», высадившиеся из TF 61, столкнулись с трудностями, к позору ковровых бомбардировок, предпринятых «воинами неба», которые взлетели с очень современного Y-моста «Форрестола», их наказание длилось бы не более 40 часов — время, необходимое для дивизии «Пентомик», которая спешит на площадку, хорошо оснащенные ракетами, безоткатными пушками, минометами, пулеметами и, естественно, воздушно-транспортными танками. Это объясняет, как в прошлом году король Иордании Хуссейн смог объявить охоту на Глабба-паши, а блефующий Насер — добиться эвакуации из Порт-Саида. К настоящему времени вся армада противника на месте менее страшна, чем воздушно-десантная дивизия со штаб-квартирой в 6000 миль.
Исторический колониализм был несовершенной формой капиталистического колониализма. Он увековечил ублюдочные производственные отношения, в которых контроль и присвоение рабочей силы производителя, являющиеся сущностью капитализма, сопровождались физическим подчинением рабочего, что было сущностью способов производства мертвых веков. Основание новых афроазиатских государств, подавлявших те расовые различия и привилегии, что установлены оккупационными колонизаторами, привело к тому, что рабочий колоний стал полностью «свободным». Термоядерный колониализм, колониализм, который Соединенные Штаты вводят в мире, является чистым капиталистическим колониализмом. В ней используются «свободные» работники, увлеченные маниакальными планами индустриализации правительств, которые под предлогом создания «чего-то отличного от капитализма», функционируют и еще больше будут функционировать в будущем как орудия империалистического экспансионизма доллара.
Старый колониализм в своем жестоком отрицании прав «человеческой личности» был менее отвратительным, чем новый колониализм, который всегда увековечивает капиталистическую эксплуатацию, но добавляет к этому отвратительное лицемерие идеологий о равенстве рас.