Вопрос о борьбе против контроля иммиграции, за полное равенство прав трудящихся и против полицейского и расистского насилия, направленного против иммигрантской части рабочего класса, является постоянным и критическим вопросом, особенно в метрополиях как Франция, где существует давняя традиция империалистического грабежа все еще сохраняет если не долгосрочные привилегии, то, по крайней мере, глубоко укоренившиеся чувства ксенофобии и шовинизма в широких слоях рабочего класса.

Она представляет собой испытание для всех течений, утверждающих, что защищают интересы рабочего класса, проводя четкую границу между классовой, интернационалистской, и социально-шовинистической политикой классового сотрудничества, но также дисквалифицируя всех тех, кто заявляет о смешении, так или иначе, классовой позиции с оппортунизмом или национализмом.

В нашей брошюре 1975 года мы писали: « неоднократная борьба рабочих-иммигрантов за менее бесчеловечные условия жизни и труда требует безусловной классовой солидарности всего пролетариата. Речь идет не о настенном задании. Активная солидарность всех трудящихся, независимо от их национальности, с той их частью, которую мировой капитализм вынуждает эмигрировать, коллективная борьба против ограничений, наложенных на свободу передвижения, а также против всех видов притеснений, расизма и репрессий, которые поражают трудящихся иммигрантов — это жизненная необходимость для всего рабочего класса. Без этой солидарности невозможно преодолеть разрушительные разногласия, поддерживаемые буржуазией в рядах рабочих, сформировать пролетарское единство, необходимое для эффективной защиты от капитала и для подготовки освобождения рабочих.

Эта борьба будет тем более упорной, что она столкнется не только с буржуазными репрессиями во всех их формах, но и с шовинистическим политическим преступлением так называемых «рабочих» партий и профсоюзов, которые они возглавляют. Те оппортунистические направления, которые выступали за «политику иммиграционного контроля», отвечающую «потребностям страны», то есть национального капитала, — это те же самые люди, которые вчера были — и продолжают оставаться — пособниками империалистического угнетения французского государства и спешат ему на помощь в его разбойничьих распрях с другими империалистами. Это те же самые люди, которые каждый день предают насущные интересы всех трудящихся в интересах социального мира и согласия между классами. Эффективная защита пролетариата — иммигрантского или нет — неотделима от борьбы против этой политики классового сотрудничества, борьбы, которая должна вестись везде, где есть рабочие, в профсоюзах и вне профсоюзов, на фабриках и заводах, а также в домах и кварталах, борьба, которая идет в направлении создания настоящего классового фронта против единого фронта буржуазии и оппортунизма» .

С тех пор наступление буржуазии на иммигрировавших пролетариев, особенно отвратительный аспект нападения на весь рабочий класс, только усилилось под давлением кризиса. Оппортунизм, несмотря на свою лицемерную демагогию, все более и более ясно проявлял свою роль активного агента буржуазии в рядах рабочих, в то время как левые группы один за другим дисквалифицировали себя либо из-за раболепия перед французскими Коммунистической партией и Социалистической партией и профсоюзами и профсоюзами, либо из-за неспособности поставить борьбу на более высокий уровень классового пространства.

Как и в предыдущие годы, наша партийная организация, участвуя во всех битвах иммигрантских пролетариев против дискриминации и усиления иммиграционного контроля, стремилась содействовать этому «Растущему союзу трудящихся», в котором коммунисты видят главный результат борьбы рабочего сопротивления против давления капитала и за усиление классового характера этой борьбы, против всех попыток повернуть ее вспять, на почву, приемлемую для буржуазии и ее приспешников.

Настоящая брошюра, которая является продолжением той, которая появилась в сентябре 1975 года и в настоящее время больше не печатается, призвана внести свой вклад в эту постоянную работу.

Январь 1980 г.

1. Капитализм и иммиграция

Трудовая миграция так же стара, как и капитализм

Современное явление эмиграции-иммиграции лишь продлевает и усиливает явление столь же старое, как и сам капитализм.

Капитализм зарождается, с одной стороны, путем концентрации богатства и орудий производства в руках общественного класса — буржуазии; с другой стороны, насильственно экспроприируя огромную массу крестьян, сгоняемых с их полей и лишаемых средств труда, орудий труда и земли, он тем самым превращает их в пролетариев без резервов, вынужденных продавать единственный товар, которым они «владеют» — рабочую силу — классу капиталистов и тесниться на окраинах все более перенаселенных городов.

Начавшаяся в конце XV века экспроприация крестьянства в Европе сопровождала рождение аграрного капитализма и направляла жалкие массы, скитавшиеся по деревням и дорогам, в каторги промышленности, где она начала развитие.

В XIX веке это явление разрослось и вышло за рамки национальных границ: между 1840 и 1914 годами 47 миллионов европейцев покинули старый континент, в основном перебравшись в Америку.

При империализме то же явление распространяется на целые континенты, которые он вовлекает в потоки мирового рынка капитала, товаров и рабочей силы. В империалистических метрополиях аграрные регионы освобождаются от жителей, которые в свою очередь направляются на фабрики. В экономически отсталых странах внедрение производства на рынок, уничтожение семейных ремесел и продовольственных культур, непосильная тяжесть налогов вытесняют крестьян из деревни, гонят их в города, где в конечном итоге возникает безработица; бедность заставляет их эмигрировать в более промышленно развитые страны и особенно в крупные империалистические метрополии, которые богатеют за счет грабежа целых континентов.

По этой причине в то время как колониализм, а затем империализм ускоряют интеграцию сотен миллионов людей в орбиту капитализма, эмиграция приносит с собой десятки миллионов новых пролетариев в поисках работы. А капитал, все более концентрирующийся и централизующийся в крупных империалистических метрополиях, привлекает в свои города не только экспроприированные «туземные» массы, но и массы из других стран и с других континентов, тем самым в глобальном масштабе подчеркивая глобальную концентрацию богатства на одном полюсе, и несчастья на другом.

Империализм еще больше подчеркивает интернациональный характер рабочего класса

Независимо от того, происходят ли они из стран парламентской демократии или военной диктатуры, республик или монархий, независимых государств или колоний, государств, возникших в результате антиколониальных революций или рожденных в результате компромисса с империализмом, новые пролетарии неумолимо следуют по пути европейского крестьянства, описанному Марксом в прошлом веке. Таким образом, аграрные пространства всего мира, в том числе и в Старой Европе, превращаются в огромный резервуар для международного капитализма.

Невозможно избежать железных законов капитала, которые провоцируют эмиграцию не только с помощью открытого насилия, но также, и во все большей степени, с помощью общественной активности, которая возникает в результате рыночных отношений, то есть экономического и промышленного «развития». Вот почему именно страны, где процветает молодой капитализм, наиболее массово экспортируют свою рабочую силу, потому что это ускорение соответствует большей интеграции в мировой рынок и большей экспроприации сельскохозяйственных, промышленных и торговых ремесел. Таким образом, становится все более очевидным, что, как говорилось в Манифесте 1848 года, « современный промышленный труд лишает пролетариата всякого национального характера ».

У рабочих нет отечества

Национальность рабочего – не французская, не английская, не немецкая, его национальность – это труд, свободное рабство, самораспродажа. Его правительство – не французское, не английское, не немецкое, его правительство – это капитал. Его родной воздух – не французский, не немецкий, не английский, его воздух – это фабричный воздух. Принадлежащая ему земля – не французская, не английская, не немецкая, она лежит на несколько футов ниже поверхности земли

Маркс, О кн. Листа «Национальная система политэкономии»

Соглашения между торговцами и покупателями рабов

Являясь потенциальными эмигрантами в крупные промышленные центры, рабочие стран-«экспортеров ручных рабочих» — активные и безработные, рабочие и крестьяне, бедные или безземельные, — составляют для мирового капитала наибольшую долю «скрытой» части резервной промышленной армии, постоянно то захватываемой, то отторгаемой попеременно капиталистической машиной.

Международный капитал не мог бы функционировать без существования этих наемных рабов. Для государств-«импортеров» они являются источником значительной сверхприбыли; для государств-«поставщиков» они являются неисчерпаемым источником экспорта человеческих товаров и поступления иностранной валюты. Таково циничное содержание межгосударственных соглашений об иммиграции, соглашений между торговцами и покупателями рабов, которые доходят до самого тесного сотрудничества в области репрессий против пролетариев, отказывающихся играть эту роль.

Капитализм империалистических стран видит в иммигрантах возможность управлять маховиком «гибкой», мобильной, низкооплачиваемой, бесправной рабочей силы, находящейся под постоянной угрозой депортации, и, следовательно, одновременно более прибыльной и более уязвимой, чем остальной пролетариат. В период процветания, последовавший за второй империалистической войной, иммиграция, в том числе «тайная», поощрялась во Франции, как и в других империалистических странах, как средство, как сказал Помпиду в 1963 году, « добиться определенной разрядки на рынке труда и противостоять социальному давлению ».

Циничные формулы буржуа прикрывают чрезмерную эксплуатацию, поденную работу, социальную дискриминацию любого рода. Так, семейные пособия, выплачиваемые трудящимся-иммигрантам, семьи которых остались в стране, в три-четыре раза ниже, чем у французских трудящихся (считается, что семьи иммигрантов таким образом теряют в среднем полтора миллиарда франков в год). Аналогичным образом, половина рабочих-иммигрантов никогда не получают пенсии, за которые они платили взносы. Наконец, поскольку заработная плата определяется обществом, иммиграция позволяет капитализму иметь внутри самих развитых стран такую рабочую силу, что оплачивается более низких условий жизни, чем у среднего наемного работника в империалистических странах. Согласно исследованию Министерства труда, проведенному в 1975 году, при равной квалификации заработная плата трудящихся-иммигрантов во Франции на 17,4% ниже, чем у других работников[1].

Если мы добавим к этому отсутствие традиций коллективной борьбы у многих вновь прибывших, в основном из крестьянства, то легко поймем заинтересованность работодателя в привлечении и быстрой ротации этой неиссякаемой иммиграции.

Циничные расчеты буржуа

Карме писал в органе работодателей «l’Usine Nouvelle» от 26 марта 1970 года : « Присутствие этой иммиграции придает нашей экономике большую гибкость, поскольку она вовлекает очень мобильных людей, которые соглашаются (sic) менять компании, регионы и, при необходимости, терять работу в обмен на компенсацию. Иммиграция по-прежнему выгодна в той мере, в какой она позволяет нашей стране (капиталу!) снизить часть расходов на образование (оплачиваемых в стране происхождения) и лучше сбалансировать расходы нации: молодые иммигранты часто делают больше взносов, чем получают пособия ».

Со своей стороны, директор по трудоустройству Турции в 1971 году так оценил «заслуги» турецкого рабочего: «турецкого эмигранта нельзя сравнивать ни с кем другим. Он сильный, сдержанный, дисциплинированный. Для него работа священна. Он никогда не предает того, кто позволяет ему зарабатывать себе на хлеб […]. на него можно положиться, он не поддается дурным наклонностям ».

С превращением крестьян в пролетариев приходит и рабочая борьба!

Но, создавая и концентрируя новых пролетариев, капитализм не может не создавать, не по своей воле, пороховые бочки. Во Франции 91% иностранных наемных работников являются рабочими. В 1978 году они составляли 20% рабочего класса, 22% неквалифицированных рабочих и 28% рабочих физического труда. Они составляют 25,9 % рабочих автомобильной промышленности, 40,5 % строительных рабочих, 34,4% занятых общественными работами, и 30,4 % занятых в сфере гигиены[2].

Столкнувшись с уже жестокой реальностью капиталистической эксплуатации, они втянуты в борьбу за защиту своих жизненных условий и условий труда. Рабочие-иммигранты, не маргиналы и не субпролетарии, а настоящие пролетарии без каких-либо оговорок, почти полностью лишенные тех небольших «гарантий», которыми располагает значительная часть коренного пролетариата, в последние годы неоднократно демонстрировали, что конкуренция, которую создает капитализм между рабочими и которую разжигает буржуазия, может быть сломлена. Более уязвимые, конечно, но и более доступные для борьбы, часто принося с собой импульс антиимпериалистической боевой традиции, они показали, что представляют собой опасный фермент для социального мира.

2. Наступление буржуазии на рабочих-иммигрантов

Вот почему подход к кризису совпал, как во Франции, так и в других империалистических странах, с попытками буржуазии лучше контролировать каналы официальной иммиграции, ограничивать поток въезжающих, пытаться вытеснить уже иммигрировавших трудящихся путем усиленного запугивания масс и усиления репрессий в отношении «лидеров» и, наконец, расширение возможностей для изгнания или принудительного возвращения избыточных или «мешающих» работников.

Действительно, было бы совершенно неверно предполагать, что экономические законы, побуждающие рабочих из отсталых стран эмигрировать, работают только во времена процветания, и что они будут отменены во времена кризиса. Напротив, существующий разрыв между богатыми и бедными странами отнюдь не устранен кризисом, а еще больше усугубляется им просто потому, что бедные страны даже слабее в международной конкуренции, чем богатые.

Из этого следует, что давление потока рабочих, стремящихся перебраться в промышленно развитые страны, еще больше возрастает в связи с кризисом. Но именно в этот момент буржуазия стремится ограничить этот поток с целью социальной консервации, чтобы избежать чрезвычайно опасных взрывов в крупных промышленных метрополиях и, по крайней мере, попытаться удержать их на периферии. И единственный способ ограничить этот поток — и, тем более, повернуть его вспять — это осуществлять, потому что это противоречит экономическим законам, реакционное политическое насилие, ежедневные преследования, звериное запугивание, полицейский контроль над всеми фактами и действиями иммигрантского населения; что значит подвергнуть часть рабочего класса режиму исключительных законов.

Основные этапы усиления контроля

Давайте вспомним основные этапы этого постепенного усиления иммиграционного контроля, системы, краеугольным камнем которой остается постановление 1945 года, разработанное в то время, когда Коммунистическая и Социалистическая партии входили в состав правительства, создавшее Национальное Управление иммиграции и регулировавшее, в частности, процедуры изгнания и депортации под предлогом защиты «общественного порядка».

— Февраль 1972: циркуляры Лонтанет-Мараэллин открывают охоту на «нелегалов», в то время как неофициальная иммиграция, на которую до этого приходилось около 80% въезжающих, долгое время допускалась государством как « залог роста в период экспансии ». Напрямую связывая выдачу вида на жительство с наличием трудового договора « по указанной профессии, в течение срока действия, указанного в договоре, подписанном работодателем » и свидетельства о проживании, подписанного работодателем — все это проверяется одной и той же службой Министерства внутренних дел — циркуляры Фонтане-Маркмлена поставили рабочего-иммигранта в положение раба своего начальника, наделили большую часть иммигрантов, прибывших вне канала ONI (Office National de l’Immigration), опасным статусом «нелегалов» и представляли собой мощное средство для запугивания, поскольку увольнение теперь может повлечь за собой немедленную депортацию.

— Июль 1974 г.: приостановка иммиграции, включая иммиграцию семей.

— Ноябрь 1974 г.: циркуляр, касающийся чернокожих африканских рабочих, которые теперь также обязаны были иметь вид на жительство.

— Ноябрь 1975 г.: декрет заменяет циркуляры Фонтане-Маркмлена, отмененные Государственным советом, не только не меняя их сути (трудовой договор и жилищный сертификат продолжают быть условием пребывания), но и ухудшая их, поскольку отменяет бессрочные разрешения на работу.

Пресловутые « угрозы общественному порядку или репутации »

Это является основанием для депортации, предусмотренным постановлением 1945 года, и остается в силе до сих пор. На практике факты показывают, что этот «мотив» можно расширять произвольно. Таким образом, депортация объявляется на основании « нежелательного пребывания во Франции » или « не соблюдения политического нейтралитета » (для этого достаточно, чтобы у мигранта были обнаружены левые газеты или, конечно же, за участие в акциях с требованиями). Другие случаи, длительная безработица или «нетрудоспособность» в результате болезни или несчастного случая на производстве: разве безработный потенциально не представляет « общественную опасность »?! Наконец, депортация почти всегда применяется в отношении иностранцев, которые имели судимости по уголовным делам, даже очень незначительные, даже многолетней давности.

см. GISTI, небольшая юридическая книга для трудящихся-иммигрантов, Maspero, 1975

— Январь 1976 г.: указ, разрешающий аннулировать вид на жительство любого иммигранта, не имеющего средств к существованию или безработного « по собственной вине » (!) на срок более шести месяцев.

— Лето 1976 года: реализация «помощи по возвращению»: этот предполагаемый дар на самом деле является грабежом, поскольку его принятие означает отказ от всех прав, за которые рабочие-иммигранты платили годами, наравне с другими.

— Осень 1977 года. Меры Столеру: распространение «помощи по возвращению» на всех трудящихся-иммигрантов, проживающих во Франции в течение года или более; подтверждение приостановки всех видов иммиграции семей (за исключением обязательства семьи не искать работу) и прекращение выдачи всех новых разрешений на работу (и, следовательно, всей легализации).

— Наконец, весна-зима 1979 года: законопроекты Бонне-Столеру вводят единый вид на жительство и работу и затрудняют доступ к привилегированному статуту резидента (требуется 20 лет проживания). Они расширяют основания для продления действия карт (в частности, в связи с ситуацией с занятостью в определенном департаменте) и предусматривают аннулирование разрешения на работу (и, следовательно, вида на жительство) в течение самого срока действия, особенно в случае безработицы более шести месяцев или увольнения в связи с поздним возвращением из отпуска. Они запрещают въезд во Францию любому иностранцу, которому не были бы предоставлены « гарантии безгражданства » или требуемые разрешения на работу, или присутствие которого представляло бы « угрозу общественному порядку » и расширяло бы основания для депортации: так, иностранцы, лишенные гражданства, должны немедленно покинуть территорию под угрозой осуждения, а затем принудительной высылки; точно так же будут депортированы работники, имеющие поддельные или фальсифицированные виды на жительство, и, как и раньше, те, кто «угрожает общественному порядку», т. е. те, кто участвует в борьбе. Наконец, они признают и узаконивают « административное интернирование » (Аренк, Марсель).

Антииммигрантские меры — это не «решение проблемы безработицы», а политика массового разделения и запугивания пролетариата

Параллельно с введением этих последовательных мер началась настоящая кампания, направленная на противопоставление французских пролетариев и иммигрантских пролетариев, которой занимались работодатели и правительство (не говоря уже о крайне правых, которые сделали депортацию иммигрантов основной темой своей избирательной кампании в марте 1978 г.). В январе 1978 года вице-президент CNPF Амбруаз Руа выступал за увольнение каждого второго рабочего-иммигранта, чтобы сократить число занятых рабочих-иммигрантов с двух миллионов до одного миллиона в 1985 году. Ширак, в свою очередь, заявил, что « проблемы безработицы не существует в стране, где проживает два миллиона иммигрантов и один миллион безработных ».

Именно так капитал всегда обращался с пролетариями: в периоды процветания их массово депортировали и подвергали сверхэксплуатации, во времена кризиса выбрасывали на улицу или, в случае иммигрантов, вытесняли на периферию капитализма. В действительности буржуазия не может полностью обойтись без рабочих-иммигрантов, которые играют незаменимую роль в экономике и сосредоточены в определенных отраслях, где они подвергаются сверхэксплуатации, к которой не привыкла местная рабочая сила. Но, усиливая иммиграционный контроль и, в частности, все более тесно связывая факт проживания с работой, буржуазия дает себе возможность легко вмешиваться в положение на рынке труда, чтобы регулировать резервную армию капитала, выбрасывая часть капитала за пределы границ, когда социальная ситуация может стать взрывоопасной.

Меры иммиграционного контроля, к ужесточению которых подталкивает французская буржуазия в условиях международного кризиса (как это сделали ее коллеги в США, Германии, Швейцарии, Англии и т. д.), очевидно, не являются решением проблемы безработицы среди местных жителей, которые, кстати, заняты в других отраслях (как показал отчет Анисе Ле Порс, увольнение 150 000 иммигрантов «освободит» только 13 000 рабочих мест). Вопреки утверждениям расистской и шовинистической пропаганды, согласно которым именно сами трудящиеся-иммигранты (как насчет женщин, молодежи и т. д.?) ответственны за безработицу, безработица — это константа капитализма, навязанная ему — особенно во времена кризиса — необходимостью снизить производственные затраты, по требованию конкуренции. Для управляющих капиталом речь идет прежде всего о том, чтобы предоставить себе еще больше средств для систематического давления и запугивания пролетариата. Как заявляют Барре и Бонне в преамбуле своего законопроекта, они хотели предоставить «ответственным властям» « правовые и практические средства принуждения, необходимые для защиты национальных интересов », другими словами, капиталистической экономики и буржуазного строя. Более чем когда-либо трудящийся-иммигрант будет подвергнут постоянному шантажу депортацией и законному терроризму со стороны полиции. В этих законах нет ничего недостающего, кроме признания права буржуа распоряжаться жизнью и смертью пролетария. Но этим правом буржуазия уже пользовалась вовсю, о чем свидетельствуют не только тысячи погибших в результате несчастных случаев на производстве (которым, кстати, особенно подвержены иранские рабочие-мигранты, занятые на самых тяжелых и опасных работах), но и сотни убийств на расовой почве, которые всегда совершались с полной безнаказанностью.

Никакой политики для иностранцев

На практике иностранцы не имеют во Франции никаких прав на политическую деятельность. Известен знаменитый декрет-закон 1939 года, который требует от любой «иностранной ассоциации» « предварительного разрешения Министерства внутренних дел ». Пресса на иностранном языке или пресса иностранного «происхождения» и её распространение могут быть запрещены постановлением министра внутренних дел. Наконец, статья «угроза общественному порядку» подвергает любого иностранца постоянному шантажу и депортации, как только он подозревается в политической или профсоюзной деятельности.

Что касается политического беженца, то для того, чтобы ему разрешили проживать во Франции, он должен подписать документ, где он обязуется « соблюдать законы и постановления, а также меры, принятые для поддержания общественного порядка, не поддерживать ни словом, ни действием применение насилия в политической сфере и, в целом, не наносить ущерба общественному авторитету или в интересах государственной безопасности »; это подразумевает как « невмешательство беженца во внутренние дела страны, в которой он проживает », так и «недопущение насильственного переноса политических распрей с его родины на территорию », « уважение внутренней и внешней безопасности Франции» и уважение её «дипломатических отношений » (циркуляр Министерства внутренних дел от 12.7.1974)

Эти законодательные акты не меняют характера угнетения, которому подвергаются мигранты, но еще больше усугубляют его. Прежде всего, применяя санкцию парламента к мерам, принятым в основном в предыдущие годы, но посредством циркуляров, которые привели к тому, что Государственный совет объявил их «незаконными», проясняют тот факт, что закон, правосудие, закон и все органы государственный… демократический аппарат, являются лишь оружием класса буржуазии для осуществления и укрепления своей диктатуры над рабочим классом.

Нападение на весь рабочий класс

Нападая особенно ожесточенно на иммигрантскую часть пролетариата, буржуазия нападает на весь пролетариат. В странах иммиграции именно весь рабочий класс она стремится запугать в массе своей и расколоть, чтобы склонить его ко все большим жертвам, в первую очередь поражая его наиболее уязвимые стороны и наиболее боеспособные ядра. В странах эмиграции это также выражается в усилении давления на пролетариат. Действительно, безработные, изгнанные из промышленных метрополий, остаются безработными и в своей стране. И это хорошо, потому что трудно выслать, например, из Туниса несчастных пролетариев, которые были высланы из Франции, что местное правительство, повинуясь французскому империализму и, следовательно, его доброму совету — бросает рабочих под предлогом «гражданской службы» в трудовые лагеря, находящиеся под военным контролем, чтобы избавить их от греха безделья.

Всего этого было достаточно, чтобы сделать борьбу против иммиграционного контроля и против репрессий и дискриминации, с которыми сталкиваются трудящиеся-иммигранты, жизненно важным вопросом для всего рабочего класса. Последний действительно оказалась бы неспособной защитить себя сегодня от наступления капиталистов и, тем более, завтра покончить с буржуазным обществом, если бы она оставила свою часть беззащитной перед ударами противника.

Борьба нашей партии направлена именно на подготовку этого отпора путем объединения пролетарских рядов, которые буржуазия стремится разделить. Это предполагает ожесточенную борьбу за преодоление противоречий между рабочими категориями, в частности, национальных барьеров, при этом вместо этого полагаясь на классовые антагонизмы между буржуазией и пролетариатом, которые создает сам капитализм, и атакуя все силы, которые стремятся тем или иным образом их сгладить.

Разделение между местными пролетариями и иммигрантами:

Обыкновенный английский рабочий ненавидит ирландского рабочего как конкурента, понижающего его уровень жизни. Он чувствует себя по отношению к нему представителем господствующей нации и именно потому делается орудием в руках своих аристократов и капиталистов против Ирландии, укрепляя этим их господство над самим собой. Он питает религиозные, социальные и национальные предубеждения по отношению к ирландскому рабочему […]. Ирландец с лихвой отплачивает ему той же монетой. Он видит в английском рабочем одновременно соучастника и слепое орудие английского господства в Ирландии. Этот антагонизм искусственно поддерживается и разжигается прессой, церковными проповедями, юмористическими журналами — короче говоря, всеми средствами, которыми располагают господствующие классы. […]. В этом антагонизме заключается тайна бессилия английского рабочего класса, несмотря на его организованность. В нем же заключается тайна сохранения могущества капиталистического класса. Последний вполне это сознает

Письмо Маркса Зигфриду Мейеру и Августу Фогту, 7.4.1870

Пролетарский интернационализм против социал-шовинизма

О резолюции об эмиграции и иммиграции мы скажем всего несколько слов. В комиссии и здесь была попытка защищать узкоцеховые взгляды, провести запрещение иммиграции рабочих из отсталых стран (кули — из Китая и т. п.). Это — тот же дух аристократизма среди пролетариев некоторых «цивилизованных» стран, извлекающих известные выгоды из своего привилегированного положения и склонных поэтому забывать требования международной классовой солидарности. На самом конгрессе не нашлось защитников этой цеховой и мещанской узости. Резолюция вполне отвечает требованиям революционной социал-демократии

Ленин — Международный Социалистический Конгресс в Штутгарте 1907

3. Классовое значение борьбы против иммиграционного контроля и за полное равенство прав французских трудящихся и иммигрантов

Главным преимуществом буржуазии в ее борьбе против рабочего класса действительно является разделение рядов рабочих, явление, основанное на всей совокупности социальной, правовой и политической дискриминации, введенной буржуазией между рабочими классами, и которая усугубляется в результате традиции колониального и расистского превосходства, укоренившейся в широких слоях коренного пролетариата, а также недовольства среди пролетариев, происходящих из стран, в которых когда-то господствовала шовинистическая и проимпериалистическая политика так называемых «рабочих» партий.

Действительно, в империалистических странах расширенное классовое сотрудничество в течение нескольких десятилетий и, в частности, открытое объединение социал-демократии и сталинизма на стороне империалистических держав против национальных восстаний в странах Азии и Африки углубило настоящую пропасть внутри рабочего класса.

Бескомпромиссная защита иммигрантского пролетариата, неустанный призыв к классовой солидарности с коренными пролетариями — пусть поначалу это немногие — и, наконец, самая решительная борьба против империалистического господства являются необходимыми условиями для преодоления всех препятствий, разногласий и недоверия, которые стоят на пути создания единой и автономной классовой силы против буржуазии.

За объединение международного рабочего класса

Суть вопроса заключается в борьбе против иммиграционного контроля, основного источника невыносимого угнетения иммигрантской части рабочего класса. С ним неразрывно связана борьба за полное равенство прав — социальных, профсоюзных, политических — между работниками.

Из этого вытекает необходимость борьбы со всеми ограничениями, налагаемыми на свободу передвижения трудящихся, против любого особого иммиграционного статута и, в ближайшем будущем, за полную отмену всех дискриминационных и репрессивных мер в отношении въезда, проживания, работы, жилья и т. д., за автоматическое продление вида на жительство, за легализацию всех лиц без документов, против принудительного возвращения и депортации, за отмену законодательства, ограничивающего право иностранцев на организацию и политическую деятельность во Франции, не говоря уже о политических беженцах.

Речь здесь идет ни в коем случае не о том, чтобы отстаивать вечные, демократические и гуманитарные идеалы, такие как «свобода», «равенство», «право» и т. д., а о том, чтобы объединить пролетарские ряды, в частности, путем разъяснения местным рабочим необходимости для самих нужд борьбы всего рабочего класса, отказаться от всякого привилегированного положения, от всякой дискриминации и от всякого разобщающего маневра со стороны буржуазии.

Рабочий класс интернационален

В то время как буржуазия каждой нации ещё сохраняет свои особые национальные интересы, крупная промышленность создала класс, которому во всех нациях присущи одни и те же интересы и у которого уже уничтожена национальная обособленность, — класс, который действительно оторван от всего старого мира и вместе с тем противостоит ему

Маркс и Энгельс, Немецкая идеология

Борьба за свободу передвижения и равные права между трудящимися-гражданами страны и трудящимися-иммигрантами никоим образом не противоречит разоблачению иллюзорного и проповеднического характера для пролетариев любого «права», пока продолжается диктатура буржуазии. Буржуазия никогда не колеблется нарушать свои собственные законы, когда это ей выгодно, и угнетение — законное и незаконное, — которое осуществляется в отношении иммигрирующих пролетариев, является, кстати, лучшим примером этого. «У кого есть сила, тот имеет право». Именно поэтому, вопреки утверждениям демократов, никакое «право», под властью капитала, никогда не даст пролетариям, иммигрантам или иным лицам, так называемого «равенства с буржуазными эксплуататорами».

С другой стороны, пролетарская власть признает полное равенство прав всех трудящихся, независимо от их национальности, и отнимет права у эксплуататорских классов именно потому, что, будучи открытой диктатурой пролетариата, у нее нет другого пути, кроме как свое собственное интернациональное единство против буржуазии и объявление последней вне закона как путь к бесклассовому обществу.

Следовательно, требование отмены контроля и дискриминации в отношении трудящихся-иммигрантов не только отвечает реальной потребности рабочего класса, но и связано с программой его эмансипации.

В рамках единой интернациональной стратегии пролетарской революции трудящиеся-иммигранты представляют собой живое связующее звено между пролетариатом империалистических стран и пролетарскими массами периферийных стран. В империалистических странах классовая революция будет совместным делом национальных и эмигрантских пролетариев. В странах с угнетенным и молодым капитализмом иммигрантский пролетариат должен будет привнести не только опыт борьбы, но и международное видение проблем своего класса и своей борьбы против капитализма, приобретенное именно там, где капитализм довел до своих окончательных последствий формы и методы буржуазной власти.

Статья 20. Исходя из солидарности трудящихся всех наций, Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика предоставляет все политические права российских граждан иностранцам, проживающим на территории Российской Республики для трудовых занятий и принадлежащим к рабочему классу или к не пользующемуся чужим трудом крестьянству, и признает за местными Советами право предоставлять таким иностранцам, без всяких затруднительных формальностей, право российского гражданства.

Статья 21. Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика предоставляет право убежища всем иностранцам, подвергающимся преследованию за политические и религиозные преступления.

Статья 22. Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика, признавая равные права за гражданами независимо от их расовой и национальной принадлежности, объявляет противоречащим основным законам Республики установление или допущение каких-либо привилегий или преимуществ на этом основании, а равно какое бы то ни было угнетение национальных меньшинств или ограничение их равноправия

Конституция Советской России 1918 г.

За фронт борьбы на низовом уровне

Именно в этой революционной перспективе лежит борьба против особого угнетения трудящихся-иммигрантов, борьба, которая, как и всякая борьба в защиту условий жизни и труда рабочего класса, должна иметь своим главным результатом «растущий союз трудящихся» и, следовательно, вестись на местах и методами, характерными для рабочего класса (забастовка, солидарность, рабочая самооборона…), отвергая ложь и иллюзии, распространяемые борцами за демократию и гуманитарный антирасизм, которые стремятся заставить пролетариат плестись в хвосте других классов.

Этот путь предполагает стремление с сегодняшнего дня объединить трудящихся на низовом уровне, опираясь на существующую борьбу и на попытки, даже зародышевые, создать организации солидарности между французскими рабочими и иммигрантами. Терпеливая работа по попыткам наладить связи между группами боевых рабочих (объединенными или необъединенными в профсоюзы, и независимо от их политических убеждений), и активная солидарность в борьбе — единственный способ разрушить стену изоляции, от которой страдают в первую очередь трудящиеся-иммигранты, но также и все категории трудящихся, после десятилетий классового сотрудничества реформистских партий и профсоюзных аппаратов, которые систематически разрушали все связи, существующие между рабочими, и которые повсюду изолировали всю борьбу, которую они стремятся ограничить своими предприятиями, своими категориями, своими регионами, своими национальностями, чтобы лучше сохранять социальный мир.

Это сложная и длительная работа, направленная на подготовку фронта пролетарской борьбы, которому однажды придется противостоять единому фронту буржуазии и её приспешников. Для этого необходима борьба — не только против империалистической и государственной буржуазии, но и против социал-шовинистических партий и профсоюзных организаций, которые становятся активными пособниками угнетения, требуя все более строгого контроля над иммиграцией в связи с «потребностями национальной экономики», то есть капитала; против различных «национальных» буржуазий, которые, даже когда они заявляют, что осуждают политику французского империализма, идут с ним на сотрудничество, чтобы усилить как в эмиграции, так а «дома», свое давление на рабочий класс; наконец, против всех так называемых революционных течений, «национальных» или «иммигрантских», которые, следуя реформизму или мелкобуржуазной демократии, на самом деле не борются против иммиграционного контроля, опираясь на национальную, а не интернациональную точку зрения и так или иначе препятствуют объединению пролетариев и их прямому восхождению на арену классовой борьбы.

4. Преступная политика социал-шовинистического реформизма

В вопросе о силах, претендующих на защиту пролетарских интересов, требование контроля над иммиграцией и сокращения миграционных потоков со стороны Коммунистической партии, Социалистической партии, Всеобщая конфедерация труда (ВКТ) и Французской демократической конфедерации труда (ФДКТ), является прекрасным примером политики социал-империализма, то есть социализма на словах и шовинизма на деле, даже если разделение труда внутри реформистских сил порождает между ними определенные нюансы.

Конечно, все эти прекрасные джентльмены проливают несколько лицемерных слез по поводу преследований со стороны полиции и «произвола», которым сопровождается иммиграционный контроль. Так они только вводят в заблуждение пролетариев, поскольку тщательно скрывают, что эти преследования являются лишь необходимыми последствиями контроля, которого они так или иначе требуют.

Более того, требуя прекращения иммиграции из-за безработицы или, что то же самое, адаптации миграционных потоков к «потребностям национальной экономики», они присоединяются к преступной политике разделения и дискриминации, которая проводится буржуазией, таким образом присоединяясь, несмотря на все усилия гуманистической доброты, к самой реакционной и антипролетарской позиции, той, которая стремится отрицать последствия кризиса для рабочих других стран и которая утверждает, что именно пролетарии могут вызвать безработицу в среде других пролетариев, в данном случае рабочие-иммигранты провоцирующие безработицу среди французских рабочих!

Более того, истинная роль, которую играют все эти организации — роль активных агентов и советников буржуазии против рабочего класса, — бросается в глаза, когда мы видим, что чаще всего их предложения предшествуют министерским решениям и правительственным законопроектам, которые во многом основаны на них. В этой логике, еще в 1971 году ФКП требовала « соответствия между видом на жительство и предоставлением трудового договора »[3],- соответствия, — что именно станет основой циркуляров Фонтане-Марселлена и всех последующих мер.. Социалистическая партия предложила Столеру сделать разрешение на работу иммигрантов зависимой от ситуации с занятостью «в определенном географическом или профессиональном секторе». И вновь все повторяется, когда знаменитая «Единая карта» на проживание и работу, на авторство которой ФДКТ претендовала в течение многих лет, теперь оказывается «предоставленной» в проекте Столеру, как средство дальнейшей рационализации иммиграционного контроля и предотвращения использования работниками последних возможностей для маневра, которые им еще может оставить анархическое законодательство.

ФКП и участие в «демократическом» контроле иммиграции

Политика ФКП в отношении иммиграции последовательна: она включает в себя во всех её аспектах усиление контроля за иммиграцией и участие, в персональном порядке или через профсоюзные организации, в… его реализации. Все это завернуто в лицемерные заявления о «правах» и «свободах» (что не мешает ФКП выступать против требования предоставления права голоса рабочим-иммигрантам под предлогом того, что это было бы «ассимиляционистским»).

В 1973 году ФКП представила в парламент проект статута трудящихся-иммигрантов, основным содержанием которого, как и в циркулярах Фонтане-Марселлена, было соответствие вида на жительство и предоставлением трудового договора, а также жилищного сертификата, выдаваемого работодателем, к которому она добавила участие профсоюзов в Национальном иммиграционном управлении — органе буржуазного государства, ответственном за контроль миграционных потоков.

Поэтому неудивительно, что ФКП и ВКТ приветствовали « положительные аспекты: обязательное жилье и контракты »[4] циркуляров Фонтане-Марселлена, и особенно если они никогда не организовывали на практике борьбу против этих мер, хотя и начали вяло критиковать их, осуждая, с другой стороны, направленные против акции протеста рабочих, как « результат подстрекательства со стороны внешних элементов, действующих вне рабочего движения и против него ».

В июне 1974 года правительство объявило о «приостановке» иммиграции. ФКП не только не выступила против этой меры, но и продолжила сожалеть о том, что пограничный контроль не был более строгим и не смог предотвратить въезд вновь прибывших.

Эта антипролетарская политика, конечно, прикрыта демагогией: мы не говорим о «высылке», а только о «возвращении в страну»! Вот как об этом говорилось в документе Федерации О-де-Сен ФКП, подготовленном для подготовки заседания «Федеральной иммиграционной комиссии» июня 1978 года: « Наша партия решительно выступает за приостановку иммиграции. Но наша политика заключается не в высылке иммигрантов. Мы выступаем за возвращение иммигрантов в свою страну, и, более того, это является стремлением большинства самих иммигрантов ». Это отвратительная ложь, когда мы знаем, как массово рабочие-иммигранты отказываются от знаменитой «помощи по возвращению», учрежденной правительством, и когда мы знаем, на какие страдания обречет их это возвращение! Но ложь, которая выдает функцию демократии: пробудить «добровольное» присоединение рабочего класса к своему собственному угнетению…

«Статут рабочих-иммигрантов» ФКП (1973)

Этот статут полностью соответствует правительственным циркулярам 1972 года.

После краткой главы о «правах иммигрантов», в которой в основу политических свобод ставится право «мирно шествовать по улице», но при этом «все гражданские и политические права французских граждан» предоставляются лишь «с даты приема гражданства», текст ФКП требует, в частности:

а) усилить контроль над иммиграцией, « установив монополию на набор и внедрение иммигрантских рабочих со стороны ONI » при участии профсоюзных организаций и в тесном контакте с Национальным агентством по трудоустройству (то есть, заботясь, как и буржуазия, о том, чтобы масса безработных не увеличивалась до такой степени, чтобы стать опасной, и отдавая приоритет при трудоустройстве французским рабочим);

(б) соответствие вида на жительство и наличия трудового договора;

в) возможность высылки иммигранта, даже в случае, «совершения очень тяжкого правонарушения» (буржуазное государство должно оценить «тяжесть» политического или профсоюзного «правонарушения»!);

(г) связь между работой и жильем, которая увеличивает зависимость работника от своего работодателя (« все трудовые договоры […] должны указывать характер жилья и стоимость арендной платы, которую работодатель предоставит работнику-иммигранту »).

Наконец, одним из стержней политики ФКП является расистская политика, настоящее разжигание ненависти между трудящимися, которое она развивает в муниципалитетах, которыми управляет, и где она отказывает в размещении иммигрантов сверх определенного процента, призывая префектуры запретить им доступ к социальному жилью, чтобы избежать превращения этих мест в « свалки »[5]! И здесь лицемерие оправданий ФКП не должно вводить в заблуждение: « справедливое и гармоничное распределение семей иммигрантов » во всех коммунах, которое она якобы требует для большего блага «всех», во имя отказа от создания гетто, — это только слова. На деле, к чему все это сводится, если не к дальнейшему усугублению административных преследований, дискриминации, сегрегации и угнетения рабочих-иммигрантов? К чему это сводится, если не к худшей расистской пропаганде среди рабочих?

«Иммиграционная политика» ФКП неудивительна, от партии, которая десятилетиями заменяла пролетарский интернационализм защитой «французской нации», от партии, которая в 1936 году заявила, что « нужно знать, как прекратить забастовку », когда она рискует поставить под угрозу экономику, от партии, которая призвала французских рабочих перегрызать друг другу глотки вместе со своими немецкими братьями, чтобы защитить свою «империалистическую родину», а затем «восстановить» разрушенную капиталистическую экономику, которая участвовала в правительстве в бойне антиимпериалистических восстаний 1945 года, проголосовала за предоставление всех полномочий Ги Молле для руководства алжирской войной, от партии, которая каждый день призывает рабочих « фабриковать французов » и требовать « репатриации работы, сделанной за границей ». Нельзя служить интересам национального капитализма, не подводя к подчинению пролетариев «своей» буржуазии и разделению интернационального рабочего класса. ФКП, как и её коллеги в других странах, сделала это своей специализацией.

ФКП и приостановка иммиграции

Несмотря на запрет на иммиграцию, объявленный в июне 1974 года, число иммигрантов только увеличивается. Работодателям предоставляются индивидуальные и коллективные льготы. Нынешняя политика правительства должна быть прекращена. Ввоз новых рабочих-иммигрантов, в то время как безработица растет, противоречит интересам как иммигрантов, так и французских рабочих

(Преамбула к законопроекту ФКП от сентября 1978 года о «свободах» (sic!) трудящихся-иммигрантов).

Те же аргументы, что и у Ширака и НФП!

Социалистическая партия требует усиления надзора за иммигрантами

Политика Социалистической партии в отношении иммиграции, несмотря на её запутывающую демагогию, принципиально не отличается от политики ФКП. Управляя интересами капитала подобно своему собрату, она отличилась лишь несколькими новшествами — например, правом голоса на муниципальных выборах, — выдвинутыми из соображений узкоспециализированной конкуренции.

В январе 1979 года Социалистическая партия представила в парламент законопроект, призванный гарантировать «права трудящихся-иммигрантов». Но из «пояснительной записки» все становится ясно: это, конечно, не вопрос борьбы с дискриминацией, которая затрагивает этих работников, потому что единственной заботой, которой руководствуется Социалистическая партия, является « забота о реализме: мы не хотели […] предлагать идеальные решения их проблем», а «единственно мыслимые в нынешних обстоятельствах ».

Изгнание иммигрантов из «левых» коммун

Вот как жалуется «коммунистический» муниципалитет Шампиньи:

« Большая часть жилья Межведомственной государственной канцелярии построена в коммунистических муниципалитетах. Туда направляются социальные работники, в том числе иммигранты. Поэтому речь идет о том, чтобы превратить эти поместья в свалки, чтобы увеличить трудности (расизм, преступность, неопределенность) в мэриях, которыми управляют коммунисты » (Le Réveil du Val de Marne, 17.11.1978)

В Коломбе муниципальные советники ФКП представили и проголосовали за следующую резолюцию в офисе HLM: « Учитывая, что концентрация семей иммигрантов […] приводит к невыносимой ситуации […]; что муниципалитет Коломба должен нести более тяжелое социальное бремя в результате приема семей иммигрантов, которые являются наиболее неблагополучными в социальном и экономическом отношении, наиболее многочисленными и с наибольшим количеством детей […]; что муниципалитет и офис HLM в значительной степени взяли на себя обязанность солидарности в приеме семей иммигрантов », офис HLM просит префекта О-де-Сен «теперь направить соответствующие семьи в другие места, нежели Коломб » (Colombes-Informations, ноябрь 1978 г.)

Мы могли бы умножить примеры, но вершина позора, несомненно, была достигнута в Левалуа в сентябре 1979 года, когда муниципалитет под руководством ФКП организовал референдум, чтобы предотвратить строительство дома «Сонакотра», которое там планировалось, аргументируя это большим количеством безработных в городе и возлагая вину на рабочих-иммигрантов за « многочисленные проблемы, [которые] возникают в районах, школах, центрах отдыха и зданиях » (письмо мэра П. Янса Жискару, 24.8.79).

По мнению Социалистической партии, «текущие обстоятельства» кризиса капиталистической экономики требуют еще более строгого контроля за иммиграцией, подкрепленного особыми полицейскими силами, приостановки любой новой иммиграции — в частности, семейной иммиграции — за исключением регионов или секторов, где эксплуатация труда иммигрантов окажется экономически абсолютно необходимой.

Когда мы узнаем, что эти же «обстоятельства» не позволяют нам требовать легализации нелегальных иммигрантов, равенства политических прав или равенства в отношении семейных пособий, мы быстро увидим «реализм» Социалистической партии…

Вот что более подробно говорится в предлагаемом законе:

« Перспективы ситуации с занятостью […] не позволяют предвидеть в краткосрочной или среднесрочной перспективе какие-либо значительные постоянные иммиграционные потоки, за исключением сезонных потоков или временных перемещений, которые требуют особых правовых решений ».

Из этого следует, что «стихийная иммиграция не допускается»: Социалистическая партия выступает за « очень строгий контроль над иммиграционными потоками в рамках политики занятости, подразумевающей, что они должны оставаться на очень низком, даже незначительном уровне ». « То же самое относится и к семейной иммиграции ». Очевидно, что именно во имя гуманитарных интересов, учитывая отсутствие «подходящих структур приема», Социалистическая партия « плохо понимает […], как можно свободно разрешать прибытие семей », и соглашается с тем, что сотни тысяч рабочих-иммигрантов остаются обреченными на принудительное безбрачие!

Поэтому, « трансграничный въезд и передвижение » блокируются « на постоянной основе », за исключением тех, кто получает трудовой договор от ONI, выдаваемый только « если предлагаемая работа относится к географическому или профессиональному сектору с нехваткой рабочей силы» или в рамках «контингента, определенного двусторонним международным соглашением ».

Что касается работников, находящихся на нелегальном положении, « реализм и гуманность побуждают нас предложить урегулировать положение тех, кто находится во Франции уже определенное время», «но было бы безответственно предположить, что все иностранцы, прибывающие во Францию, будут помещены на легальное положение ». Пусть они умрут, с благословения Социалистической партии! Все «левые» силы никогда не протестовали ни против чего, кроме «произвольных» депортаций: они не видят ничего плохого в законных случаях.

С усилением контроля, увеличением ресурсов: Социалистическая партия требует еще большей централизации контроля через орган, отвечающий за « все формальности по приему заявлений и выдаче разрешений на проживание и работу иностранным работникам» и «делегацию по делам трудящихся-иммигрантов при премьер-министре », роль которой будет заключаться в том, чтобы предлагать « правительству меры по обеспечению реального контроля над миграционными потоками », лучше координировать деятельность служб « Министерства труда и Министерства внутренних дел », а при необходимости и « Министерства иностранных дел », обеспечивать надзор за ONI, FAS и организациями, « способствующими коллективному размещению » трудящихся-иммигрантов…

Другим средством является « специализированный инспекционный орган » по « пресечению торговли людьми и нелегального использования иностранной рабочей силы », « члены которого имеют статус судебных приставов и обладают следственными полномочиями трудовой инспекции, налоговой и таможенной служб ». Что касается мошенников, то им грозят крупные штрафы и тюремное заключение: от 2 месяцев до 2 лет, от 3000 до 50 000 франков за работника, если работодатель нанял «нелегала»; от 6 месяцев до 5 лет, от 5000 до 100 000 франков для « любого лица, организовавшего или способствовавшего незаконному въезду или пребыванию иностранца во Франции ». Вниманию вынужденных одиноких рабочих, желающих привезти с собой семьи!

Мы видим цену так называемому желанию положить конец «незащищенности» иммигрантов, которым хвастается Социалистическая партия… Что касается равенства прав, то « два исключения все же останутся на уровне реализации этого принципа. Первое ограничит возможность политического участия, предоставив иностранным работникам право голоса только на муниципальных выборах », « второе сохранит принцип «территориальности» семейных пособий », то есть кражу семейных пособий у семей иммигрантов, оставшихся в стране, что составляет большую часть ресурсов FAS. Поэтому включение в статью I предлагаемого закона следующего положения: « трудящиеся-иммигранты […] пользуются […] теми же правами и свободами, что и французские рабочие во всех областях экономической, культурной и социальной жизни » является насмешкой над трудящимися!

ВКТ и ФДКТ за разделение рабочего класса

С самого начала позиции ВКТ и ФДКТ по вопросам иммиграции совпадали с позициями «левых» партий. Подобно им, конфедерации поддерживают буржуазную политику контроля над иммиграцией и разделения рабочего класса, предавая интересы как рабочих-иммигрантов, так и огромных масс рабочих. Потому что их антииммигрантская политика является лишь следствием их политики классового коллаборационизма, краеугольного камня защиты категорийных привилегий, которая может привести только к защите национальной экономики и буржуазных интересов от пролетариев, наиболее пострадавших от капитализма, к систематическому разделению рядов рабочих, к саботажу всех всплесков борьбы, которые имеют тенденцию подрывать социальный мир и разрушать изоляцию, в которую профсоюзная бюрократия на протяжении десятилетий стремилась вовлечь всю борьбу рабочих.

С начала 1972 года ВКТ и ФДКТ договорились об общей платформе требований, основанных на идее, что иммиграционная политика « должна соответствовать реальным экономическим потребностям страны », и, следовательно, требовали, чтобы « набор рабочих-иммигрантов [осуществлялся] на основе трудовых договоров, заключенных до введения ». Они предложили сотрудничать с работодателями и государством в их политике контроля над иммигрантами посредством « создания национального трехстороннего органа с правом надзора представительных профсоюзных организаций за всей иммиграционной политикой ».

В ноябре 78-го два профсоюза приняли новую платформу требований, на этот раз общую с левыми партиями, Amicale des Algériens en Europe, и целым рядом демократических организаций. Платформа, конечно, не говорит ни слова против контроля иммиграции, но лицемерно жалуется на последствия этого контроля: депортации, полицейские проверки, политика отправки рабочих-иммигрантов обратно. Её содержание почти идентично содержанию законопроекта Социалистической партии: 10-летнее удостоверение личности, но предоставление которого обуславливает право на безопасность и работу; продление документов для тех, у кого они есть; прекращение высылок и выдворений « произвольного характера », но никакого противодействия тем, кто будет регулярно уведомляться заинтересованным лицом; право участвовать в муниципальной демократической жизни. Однако все подписавшие (включая Социалистическую партию) соглашаются признать принцип « равенства семейных благ» и « право на воссоединение семьи с возможность доступа к работе ». Теоретическое признание, чистая демагогия, которая быстро уступит место требованиям «реализма», как это доказала Социалистическая партия своим предложенным законом.

Присоединяясь к ФКП, ВКТ недавно уточнила, что для нее никогда не стоял вопрос о том, чтобы выступать против приостановки иммиграции, принятой в то время, « когда во Франции росла тревожная безработица »[6]. Для нее также не стоял вопрос о том, чтобы выступить за регуляризацию всех нелегальных иммигрантов, особенно тех, на кого она возлагает ответственность за их нелегальное положение (нелегальный въезд? воинственность?).

ФДКТ придерживается принципиально идентичных позиций. В 1975 году она потребовала « реального контроля иммиграции », который « должен охватывать общую политику иммиграции, включая его качественный прогноз »[7]. Но большая гибкость её структур и её связи с левыми позволяют ей развивать более искусную демагогию, чем ВКТ. Именно так она участвует, через URP-CFDT (Парижский региональный профсоюз — Французская демократическая конфедерация труда) и UD-Paris (Ведомственный профсоюз), в коллективе SOS-Refoulement, который заявляет о борьбе с высылками, оттеснениями и отказами в регуляризации, но на основе полного принятия контроля иммиграции и с чисто юридическими и гуманитарными методами «действия», которые доказывают, если бы требовались доказательства, что она не намерена вести серьезную борьбу. Тем не менее, участие в коллективе многих иммигрантских ассоциаций и связь, поддерживаемая, в частности, через организации солидарности, такие как CUFI, с крайне левыми, служат одобрению действия ФДКТ и аккредитовать идею « признания иммигрантами ФДКТ как своего профсоюза »[8].

Поэтому именно посредством испытаний в борьбе можно разоблачить этот фасад демагогии. Во время голодовок нелегальных иммигрантов против циркуляров Фонтане-Марселлена в 1973-1975 годах ВКТ и ФДКТ единогласно осудили «авантюризм» и «индивидуальный» характер этих действий, но приложили все усилия, чтобы не вступать ни в малейшую борьбу против этих злодейских циркуляров. В ноябре 1977 года во время крупной демонстрации против мер Столеру они отмежевались от инициативы под предлогом того, что « не были выполнены условия для успеха выбранной формы действий »[9]. В августе 1979 года, в то время как коллектив Garges, объединивший Координационный комитет борющихся жилых районов, профсоюзные секции и ассоциации иммигрантов, начал призыв к мобилизации с целью подготовки к всеобщей забастовке против законопроекта Бонне-Столеру, URP-CFDT приказал своим секциям, UL и UD (Локальные и ведомственные профсоюзы), отказаться подписывать этот текст. Наконец, точно так же, как они саботировали июньские демонстрации против этих же законов, конфедерации организовали осенью в качестве протеста демонстрацию, собравшую едва ли 2000 человек и призванную специально похоронить борьбу.

Крайне левые группы, выступающие за «единство с реформизмом», считают эти отказы катастрофой. Напротив, они являются полезным явлением для будущей борьбы, при условии, что авангард рабочего класса извлечет из них урок, что бюрократы ФДКТ и ВКТ действительно являются защитниками интересов буржуазии в рядах рабочих и что защита рабочих-иммигрантов и всего рабочего класса может осуществляться только против них.

5. Тупики левизны и демократического антиимпериализма

Как мы уже говорили, проблема, которая возникает перед лицом наступления буржуазии, — это проблема защиты трудящихся, которая в то же время подготавливает условия для более широкого и эффективного ответа на борьбу завтрашнего дня. Стремясь вернуться на этот путь, пролетарии сталкиваются со всеми силами, которые так или иначе стремятся помешать им бороться на их собственной почве, на почве классовой борьбы, и пытаются преодолеть разрыв, отделяющий их от буржуазии, её слуг и агентов, тем самым, как правило, задерживая их движение, вместо того чтобы способствовать его движению вперед.

Борьба за иммиграцию также стала настоящим испытанием для ультралевых, подтвердив, что последовательно защищать рабочий класс могут только те, кто политически порвал со всем устоявшимся порядком и силами, которые его поддерживают. И наоборот, те, кто неспособен бороться за непосредственные интересы класса, тем самым признаются в обмане, когда утверждают, что борются его освобождение.

В этом контексте велика ответственность ультралевых групп в империалистических странах. Поскольку ни одна из них не занимает последовательной классовой позиции, не занимает позицию явного разрыва с принципами и методами социал-шовинистического реформизма и мелкобуржуазного демократизма, все они, так или иначе и более или менее быстро, дискредитировали себя в своих претензиях на поддержку борьбы рабочих-иммигрантов.

Шовинистическое равнодушие «Lutte Ouvrière»

В этой когорте так называемых революционеров «Lutte Ouvrière» («Рабочая борьба») заслуживает особого места, поскольку она воплощает в себе мелкобуржуазную и аристократическую позиции, в конечном счете очень близкую к позиции социал-шовинистического реформизма. Все, кто интересуется проблемами иммиграции, знают, что «Lutte Ouvrière» никогда не принимала участия ни в малейшем столкновении по этой проблеме, не занималась ни малейшей кампанией, направленной на борьбу с чрезвычайным положением в отношении рабочих-иммигрантов и на пробуждение солидарности французских рабочих, всегда прикрывая свое шовинистическое равнодушие одним и тем же вечным предлогом: «Мы не можем сделать все!»

Но поскольку левые партии и профсоюзы своими жалкими демонстрациями в июне 79-го года сделали вид, что протестуют против законопроектов Бонне-Столеру, L. O. также пролила свою маленькую крокодилову слезу.

По словам L. O. (№ 576), « если буржуазия массово вышлет рабочих-иммигрантов, французским рабочим придется дорого за это заплатить ». Именно этот аргумент, который даже Коммунистическая партия не осмеливается выдвигать слишком активно, развивает L. O. « Если работодатели этой страны пока не могут обойтись без » рабочих-иммигрантов, это можно объяснить следующим образом: « Французские рабочие должны быть готовы заменить их, то есть готовы согласиться на значительное ухудшение условий труда и уровня жизни ». А L. O. объясняет французскому рабочему классу, что если « они позволят этому случиться », « по общему согласию с хозяевами правительство сократит социальные пособия, сделав положение безработных еще более шатким. А если кризис усугубится, буржуазия сделает все, чтобы заставить рабочий класс тоже переселиться из одного региона в другой, принять то, от чего он сегодня отказывается », короче говоря, низведет его до уровня иммигрантов!

Очевидно, справедливо, что, нападая на рабочих-иммигрантов, буржуазия нападает на весь рабочий класс и что служение, отныне предназначенное для наиболее эксплуатируемых и угнетенных категорий, угрожает всему классу. Но поистине возмутительно просить французских рабочих «защищать» иммигрантов на манер L.O., то есть призывать их бороться за консервацию положения нижестоящего «субпролетариата», вынужденного принимать условия, которые они сами по-прежнему отвергают. Эта политика является политикой защиты жалких категорийных привилегий.

Эта пропаганда не ставит своей целью преодоление разногласий и конкуренции, которые буржуазия поддерживает внутри пролетариата, она опирается на них и может только усилить их!

Приводные ремни реформизма

В отличие от LO, такие группы, как LCR и OCT, с одной стороны, и HR и PCR, с другой, не всегда были безразличны к угнетению рабочих-иммигрантов. Однако траектория, которая за несколько лет привела их ко все большему сближению с левыми партиями и реформистскими конфедерациями (даже к интеграции в их аппарат, в частности, в ФДКТ), привела к откладыванию в долгий ящик лозунгов, которые, как и лозунг свободы передвижения рабочих и иммигрантов, прямо противоречат социал-шовинизму, и далее к ослаблению и даже отказу от любой критики последнего и, наконец, к постепенному отказу от любой борьбы, которая не укладывается в рамки, одобренные профсоюзами.

Однако в этой траектории доминируют две константы: обращение к межклассовым и демократическим методам, с одной стороны, и подчинение реформизму — с другой.

Будь то CUFI и CFI, затем Комитет Арфауи Бешира и, наконец, SOS-Refoulement, методы, применяемые такими группами, как LCR, OCT и аналогичными группами, всегда одни и те же. Вместо того, чтобы видеть в репрессиях рабочих-иммигрантов эпизод скрытой войны между классами, которая, следовательно, требует ответа в этой области, они видят в них угнетаемых людей, отдельные «случаи», где надо заниматься «спасением» конкретно. Для этого «все средства» хороши, включая апелляцию к добрым чувствам правящего класса и когорты его слуг, от буржуазных или реформистских политиков до интеллектуалов и самой церкви. Постоянно выдвигая апелляцию к «прогрессивным» личностям, к общественному мнению или к «левым» депутатам, эти группы воспитывают рабочих в ожидании своей защиты от других классов, а не в расчете на собственную борьбу и методы. Вместо того, чтобы укреплять ту немногую энергию, которая уже имеется для борьбы, и расширять тем самым радиус классовой солидарности среди других пролетариев, они не только не готовят рабочих к более благоприятному подходу к борьбе завтрашнего дня, но и утомляют их тщетными попытками выпросить безнадежную поддержку, они кастрируют их потенциал к восстанию, который требовалось только развить, чтобы он стал эффективной силой.

Что касается отношения этих групп к реформизму, в частности профсоюзных конфедераций, то это подробно проиллюстрировано, например, в статье в журнале IV Internationale (№ 18-19 , ноябрь-декабрь 1974 г.), озаглавленной «Рабочие-иммигранты, борьба рабочих и борьба против ксенофобии и расизма».

Статья слабо критикует «трудовую бюрократию» за то, что та « часто […] проявляла себя как активный элемент в распространении ксенофобских предрассудков » , но нигде не показывает оппортунизм таким, каким он есть на самом деле, — материальной силой на службе империалистической буржуазии, саботажником борьбы не только рабочих-иммигрантов, но и всего рабочего класса. Кроме того, статья не призывает к борьбе с оппортунизмом, а утверждает, что « объединение рабочих-иммигрантов в профсоюз является приоритетной задачей, какими бы трудностями это ни сопровождалось », что должно позволить им « интегрировать лучшие традиции европейского рабочего движения, что также позволит им лучше бороться с капитализмом по возвращении в страну происхождения », а также преодолеть « господство ретроградных и буржуазных идеологий, укоренившихся в «культурном сообществе», часто «мудро» поддерживаемых представителями стран происхождения ».

Нельзя и мечтать о более отвратительном патернализме или более блестящем панегирике «европейскому» оппортунизму: нынешние профсоюзы, полностью обескровленные контрреволюцией и находящиеся под пятой социал-империалистического руководства, выставляются распространителями « лучших традиций европейского рабочего движения », против « господства ретроградных и буржуазных идеологий » … иностранного происхождения! Как будто ВКТ и ФКДТ сами по себе, через свое руководство, не являются проводниками ретроградных и буржуазных идеологий, которые гораздо более пагубны, потому что они вызрели в колыбели империализма и социал-шовинизма! Невозможно более ясно осознать роль, которую Четвертый Интернационал отводит себе: роль вербовщика для реформистских профсоюзов и, через них, для самого социал-империализма.

Не только троцкисты отличаются своей поддержкой крупных социал-империалистических партий и «сотрудничеством» со всем спектром лицемерного буржуазного гуманизма. Таким образом, PCR и PCML (Коммунистическая марксистско-ленинская партия) нашли «позитивные» аспекты в законопроектах Социалистической партии и ФКП о «свободах трудящихся-иммигрантов», а также в фальшивых демонстрациях ВКТ-ФКДТ. Генеральный секретарь этой организации в своем «докладе о текущем положении и задачах», представленном на XI сессии Центрального Комитета PCML, отметив «разочарование» многих активистов «в условиях сложной и деликатной поддержки», которая должна быть оказана забастовке домашних хозяйств, пишет, в частности:

« Однако действия против законопроектов развивались в хороших условиях в других городах (кроме Парижа ), в сотрудничестве с другими политическими, филантропическими или религиозными группами […]. Комитет по объединению создал комиссию из двух партий (PCML-PCR) для координации и проведения работы против законов Барре-Столеру. Среди прочих инициатив эта комиссия связалась с СП, чтобы предложить совместную инициативу национального масштаба […]. Естественно, левые хотят любой ценой вести тотальную борьбу против ФКП и СП и систематически переносить мишень с иммигрантов, государственных работодателей или Sonacotra на эти политические партии. Мы не должны попадать в такие ловушки и должны присоединяться к критике в адрес ФКП и СП только в том случае, если она исходит от самих иммигрантов ».

Что касается шовинизма, царящего в этой организации, который уже не вызывает сомнений, то сам Генеральный секретарь вынужден признать это, когда замечает: « Товарищи иногда не решаются вербовать в наши ряды рабочих-иммигрантов. Это недостаток, который наш 3-й Конгресс, тем не менее, исправил » («Humanité Rouge» от 16/17.11.1979).

Да, нельзя без последствий выйти из ФКП…

Вредная политика популистской секты

На первый взгляд, UCFML (Марксистско-ленинский союз коммунистов Франции) существенно отличается от течений, которые мы только что обсудили, тем, что он выступает против любой работы в профсоюзах и, с другой стороны, посвящает большую часть своей деятельности агитации и пропаганде в сфере иммиграции и ее проблем. Однако методы, которые он применяет, и принципы, которыми он руководствуется, имеют по крайней мере одну общую черту: это демократизм и межклассовый подход, явно облеченные в маоистский стиль, то есть явно интегрированные в популистскую и националистическую идеологию.

Именно так Постоянные Действия Против Депортации (PAE), созданные и направляемые UCFML, предлагают объединить вокруг каждого «случая» депортации или регуляризации организацию помощи, в частности юридической, и «народную мобилизацию», направленную на ответ «око за око». Перспектива PAE, как и SOS-Refoulement, заключается в том, чтобы подготовить пролетариат к восстановлению уверенности в своих силах, осознанию своих интересов и собственных методов, одновременно разжигая его классовую ненависть к буржуазному гнету. Их перспектива является чисто межклассовой и демократической: речь идет об « организации всех подлинно антирасистских сил » : рабочих вместе с мелкими торговцами, «прогрессивными» интеллектуалами и юристами и другими «родами». « Наша линия поведения — опираться прежде всего на организацию народа, на его собственные силы, стремясь при этом объединить все силы, которые действительно вовлечены в эту борьбу » (Платформа PAE).

Даже лозунг равных прав полностью искажается и становится межклассовым лозунгом, полным демократических иллюзий : « Мы против существования двух законов, одного закона для французов и одного закона для иммигрантов », — пишет в трактате PAE Аржантёя. « Мы не хотим общества, разделенного надвое. […] Недопустимо, чтобы часть народа , иммигранты , больше не имели гражданской защиты, правовых гарантий и подвергались произволу! Мы говорим: один народ, поэтому один закон для всех, кто живет и работает во Франции! ».

Кто говорит «народ», тот говорит «нация». Согласно UCFML, рабочие-иммигранты являются частью « многонационального народа Франции » или « международного пролетариата Франции » (вариант, не меняющий сути вещей, поскольку пролетариат для UCFML может рассматриваться только в союзе с «народом», который его охватывает). Это объясняется тем, что в его политическом видении революция, а также восстание класса, могли быть задуманы только в каждой стране отдельно, без взаимного «вмешательства» . Речь идет о привлечении иммигрантского пролетариата к созданию партии коммунистов «Франции» и совершению революции «во Франции»: рабочий класс не интернационален, а разделен по странам, и в каждой стране он входит в состав «народа».

Поэтому неудивительно, что ни UCFML, ни PAE никогда не выступали против иммиграционного контроля или даже против закрытия границ. Платформа PAE направлена только на « урегулирование статуса нелегальных иммигрантов», требует «равенства прав между французами и иммигрантами », но — как и социал-шовинистические партии и ненавистные профсоюзы — PAE безразлична к пролетариям, которым не разрешен въезд во Францию, и закрывает глаза на тот факт, что само существование «нелегальных иммигрантов», полицейские проверки и постоянная незащищенность, испытываемая рабочими-иммигрантами, являются лишь необходимыми следствиями закрытия границ и контроля иммиграции.

Наряду с демократизмом и национализмом, еще одна черта мешает UCFML работать над восстановлением классовой силы пролетариата и его единства: это сектантство. UCFML не допускает работы в организации, которая не находится под его непосредственным руководством. Именно так она призывает рабочих выйти из профсоюзов и заменить их созданными ею «Антикапиталистическими народными комитетами» (CPAC). Вот почему она не призвала к проведению митинга 29 сентября 1979 года против законов Бонне-Столеру, поскольку она (как политическая организация) не была допущена в состав организационного Коллектива.

Можно привести множество примеров. Суть проблемы заключается в непонимании необходимости открытых классовых организаций, в путанице между непосредственной организацией и политической организацией. Вот почему PAE, с её антирасистской и антифашистской платформой в целом, действительно закрыта по политическим предварительным условиям для рабочих и активистов, которые считают, что демократия — это всего лишь форма диктатуры капитала наравне с фашизмом, а «народ» — всего лишь мистификация.

Маневренная и теневая политика UCFML, которая также сопровождается неистовой активностью, но всегда направлена на рекламу и вербовку любой ценой, приводит и всегда будет приводить ее к столкновению с естественными лидерами, появляющимися в результате борьбы, но она также может подогревать враждебную реакцию по отношению к любой партии и любой политике. Вот почему это особенно вредно.

Национал-демократические иммигрантские группы

Подобно тому, как «французские» ультралевые группы пытаются увести иммиграционную борьбу с классовой территории, куда они инстинктивно стремятся себя поместить, и направить её в русло социал-шовинистического реформизма или мелкобуржуазной демократии империалистической Франции, национально-демократические тенденции, действующие в иммиграции, играют аналогичную роль, пытаясь, со своей стороны, заключить эту борьбу в узконациональный и демократический формат, требуя, например , « подлинной реинтеграции » в странах происхождения, « реальной политики обучения-возвращения » и т. д.

Наиболее пагубной мелкобуржуазно-демократической тенденцией в иммигрантских кругах, несомненно, является та, которая опирается на антиколониальную революционную волну и, в частности, на борьбу палестинских масс, которая всегда остается предметом жгучей актуальности и сочувствия среди трудящихся Магриба.

Позиция этого течения заключается в подчинении борьбы рабочих-иммигрантов национальной перспективе антиимпериалистического движения. Но антиимпериалистическая борьба интересует не только пролетариат. Марксизм различает два движения в угнетенных странах. Первая — буржуазия, поставившая своей целью достижение политической независимости и установление буржуазного общественного строя. Вторая группа — рабочие и бедные крестьяне, которые борются за прекращение всех форм эксплуатации и угнетения.

Катастрофические последствия сталинской контрреволюции легли в основу изоляции революционных движений, потрясших колонии во второй послевоенный период. Последующее отсутствие классовой партии, а следовательно, и пролетарского движения как автономной политической силы, должно было повлечь за собой подчинение восставшего движения рабочих и беднейших крестьян политическому и организационному руководству их соответствующей мелкой буржуазии и буржуазии, несмотря на все периодические попытки добиться большего радикализма.

Вот почему нельзя утверждать, например, что « борьба рабочих-иммигрантов является неотъемлемой частью борьбы арабских народов » [«El Assifa», без даты], не подчиняя потенциально классовую борьбу рабочих-иммигрантов программе и руководству буржуазного и мелкобуржуазного антиимпериалистического движения (например, капитулирующего руководства ООП), речь идет не только о буржуазных государствах, уже созданных более десятилетия назад.

Эта узконационалистическая концепция, которой придерживается, среди прочего, Арабское рабочее движение, неизбежно приводит эти течения к расколу рядов международного рабочего класса, поскольку они по-своему способствуют поддержанию недоверия арабских рабочих-иммигрантов к своим братьям по классу, принадлежащим к другим национальностям.

Наоборот, эта демократическая концепция, которая может привести лишь к межклассовой практике, чуждой традициям рабочего класса, естественным образом подталкивает своих сторонников искать поддержки для борьбы рабочих-иммигрантов среди тех сил, которые в империалистических странах провозглашают себя «прогрессивными» и «демократическими», скрывая при этом тот факт, что они в недавнем прошлом подавляли народные восстания колоний, точно так же, как они, в разной степени, являются пособниками буржуазии против борьбы рабочих.

Вот как МТА заявляет, что борется « за то, чтобы зародилось антифашистское мнение […], чтобы раздался антинацистский голос сопротивляющейся Франции » , в то время как именно этот « антинацистский голос » вчера осудил борцов с антиимпериализмом как « провокаторов на содержании у фашистов », как именно эта « сопротивлявшаяся Франция » отпраздновала свою победу над нацизмом, унеся жизни 80 000 человек на Мадагаскаре и 45 000 человек в Константине!

Вышеуказанные положения действительно типичны для препятствий, которые мешают пробуждению классового сознания в иммигрантском пролетариате. Но необходимо бороться и за другие позиции, чтобы помочь независимой классовой борьбе.

Это касается такой организации, как Комитет алжирских рабочих, которая утверждает, что в дополнение к борьбе плечом к плечу с другими иммигрантами и французскими рабочими за навязывание своих требований, алжирские рабочие должны « объединиться с алжирскими властями, поскольку это их роль (!), защита наших интересов и наших прав во Франции »[10].

То же самое касается и так называемых марксистско-ленинских течений. Таким образом, признавая, что борьба рабочих-иммигрантов является « неотъемлемой частью классовой борьбы международного пролетариата », проалбанцы из El Amel Tounsi утверждают, что она также представляет собой « аспект борьбы угнетенных народов »[11]. А что еще они могли сказать, если их цель — « построить режим новой демократии в рамках строительства арабской нации как шаг к социализму и коммунизму »?

Как MTA рассматривает «поддержку» трудящихся-иммигрантов

Мы призываем все демократические, политические организации, культурные и религиозные объединения, всех тех, кто борется с расизмом, исследователей, врачей, юристов, студентов, учителей, учащихся старших классов, антирасистских рабочих, всех наших товарищей-иммигрантов и французов (обратите внимание, что рабочие призываются в последнюю очередь) оказать нам финансовую поддержку, чтобы позволить нам продолжать и укреплять наше единство и нашу борьбу

(Призыв ко всем антирасистским силам , 1973?)

Но наиболее ярким примером того, как мелкобуржуазные демократические позиции могут привести лишь к классовому сотрудничеству с «национальной» буржуазией, несомненно, является пример Ассоциации марокканцев во Франции, которая покрывает преступления капиталистов и марокканской монархии, поддерживая так называемое « право марокканского народа на достижение своего территориального единства в борьбе за освобождение марокканской Сахары »[12]. Разве поддержка разбойной войны, которую ведет марокканская монархия, не является существенной поддержкой беспрецедентной операции по разделению пролетариата Магриба?

Вот к чему приводят узкие представления, охватывающие все вредные предрассудки демократии и национализма. В то время, когда необходимость коллективного классового ответа на наступление капитализма становится все более настоятельной, необходимо решительно бороться со всеми препятствиями, стоящими на пути создания единого пролетарского фронта против всех буржуазий и их пособников, преодолевая все национальные барьеры.

6. Трудящиеся-мигранты на пути к возрождению классовой борьбы

Борьба рабочих-иммигрантов против дискриминации и меры по усилению иммиграционного контроля, принимаемые с 1972 года, преодолевая тысячи препятствий, воздвигнутых буржуазными репрессиями, саботажем оппортунистических партий и профсоюзных аппаратов, а также ограничениями так называемых революционных групп, наглядно иллюстрируют усилия рабочего класса подняться из пропасти контрреволюции и найти путь открытой классовой борьбы против капитала.

На этом пути рабочие-иммигранты, особенно неевропейского происхождения, имеют преимущество: они принадлежат к молодому пролетариату, не испорченному теми крохами, которые империалистическое господство и послевоенный бум предоставили высшим слоям «местного» рабочего класса, изначально не подверженному парализующему влиянию социал-шовинистических и реформистских партий и профсоюзов, которые на протяжении нескольких десятилетий подавляли пролетариат «принимающих» стран, и, напротив, в некоторых своих слоях проникнутому традицией воинственности, унаследованной от антиколониальной борьбы. Наоборот, влияние демократии и национализма может проникнуть в них иными путями: именно через антиимпериалистическую борьбу, в которой они сражались бок о бок с молодой национальной буржуазией и которая окружает демократические принципы революционным и плебейским ореолом, который господство этой самой буржуазии, тем не менее, должно будет все больше запятнать.

Борьба «недокументированных»

Голодовки арабских, а затем маврикийских и пакистанских «нелегальных» иммигрантов с требованием легализации их статуса представляли собой, в частности, 1973-75 гг. — первую попытку, правда, пока еще неосознанную и в зачаточном состоянии, защиты от антииммигрантского наступления последних лет. Несомненно, лозунг — легализация нелегальных иммигрантов — остался частичным, но его можно было бы использовать как первый шаг к требованию отмены любого особого статуса для иммигрантов и обеспечению равных прав. Выдвинутые методы, по сути голодовка, все еще были продиктованы изоляцией и окрашены отчаянием, но вместо того, чтобы осуждать их, как это делали в то время ВКТ и ФДКТ, необходимо было бороться за то, чтобы активная солидарность других пролетариев позволила сломать эту изоляцию и тем самым преодолеть эти методы.

Но, в то время как протестующие рабочие продемонстрировали великолепный всплеск протеста и мужества, руководство, прежде всего MTA, не смогло встать на классовую почву, поскольку, отчасти из-за своей национально-демократической ориентации, оно не имело своих принципов, которые позволили бы продвигать борьбу, не давая ей скатиться в «стихийность» и скорее эффектные неподготовленные действия или увязнуть в болоте гуманитарной и межклассовой «доброй воли», которая была свойственна всем силам — в первую очередь католической церкви, — участвовавшим в комитетах поддержки.

Провал оккупации ONI в начале 1975 года и последовавшее за этим изгнание нескольких десятков рабочих, по-видимому, стали одновременно и финальной, и поворотной точкой. И последний момент, потому что спонтанная непосредственность там была отвергнута. С тех пор голодовок больше не было. Поворотным моментом стало то, что в комитетах поддержки, тогда CUFI-CFI, началась апробация структуры общей солидарности между французскими рабочими и иммигрантами — со всеми ограничениями, связанными с ориентацией организаций, которые в них участвовали, — и прежде всего потому, что — символически — даже когда последние голодовки угасали, борьба жилых районов рабочих-иммигрантов только зарождалась и начинала распространяться[13].

«Прогрессивное значение» иммиграции

Капитализм создал особый вид переселения народов. Быстро развивающиеся в промышленном отношении страны, вводя больше машин, вытесняя отсталые страны с мирового рынка, поднимают заработную плату выше среднего и привлекают наемных рабочих из отсталых стран.

Сотни тысяч рабочих перебрасываются таким образом за сотни и тысячи верст. Передовой капитализм втягивает их насильно в свой круговорот, вырывает их из захолустья, делает их участниками всемирно-исторического движения, ставит их лицом к лицу с могучим, объединенным, международным классом промышленников.

Нет сомнения, что только крайняя нищета заставляет людей покидать родину, что капиталисты эксплуатируют самым бессовестным образом рабочих-переселенцев. Но только реакционеры могут закрывать глаза на прогрессивное значение этого современного переселения народов. Избавления от гнета капитала нет и быть не может вне дальнейшего развития капитализма, вне классовой борьбы на почве его. А к этой борьбе именно и привлекает капитализм трудящиеся массы всего мира, ломая затхлость и заскорузлость местной жизни, разрушая национальные перегородки и предрассудки, соединяя вместе рабочих всех стран на крупнейших фабриках и рудниках Америки, Германии и т. д.

Ленин — Капитализм и иммиграция рабочих (1913)

От борьбы жилых районов до борьбы с антииммигрантским наступлением

Борьба жителей домов Сонакотра, а затем жилых комплексов ADEF, AFRP, AFTAM, Логиреп и т. д. стала благодатной почвой для прививания требования равных прав и борьбы против иммиграционного контроля. Прежде всего, потому что она родилась именно из протеста против жестоких условий дискриминации, угнетения и надзора, с которыми сталкиваются рабочие-иммигранты в сфере жилья, как и во всех других аспектах своей жизни. Затем, поскольку её масштаб, тот факт, что с самого начала она преодолела национальные перегородки (важный аспект, на который опирались господа, чтобы установить свою диктатуру), стремление к единству в борьбе рабочих 24 различных национальностей и к солидарности французских рабочих, наконец, её централизация на национальном уровне в Координационном комитете, сформированном из делегатов различных бастующих центров, предрасполагают к тому, чтобы образовать полюс борьбы против сверхэксплуатации и угнетения, тяготеющих над всеми рабочими-иммигрантами в целом.

Так были организованы демонстрации 1977, 1976, 1979 годов, объединившие в одно целое борьбу против эксплуатации и репрессий в жилищной сфере и борьбу против мер Столеру, затем законопроектов Барре-Бонне и Столеру-Булена. Подобные демонстрации, прошедшие под лозунгом: «Французские рабочие-иммигранты — единый рабочий класс» , стали шагом вперед в борьбе рабочих-иммигрантов, поскольку, столкнувшись с общим наступлением буржуазии на весь рабочий класс, поразившим его иммигрантскую составляющую, Координационный комитет принял вызов, также встав на общеклассовую почву: на почву борьбы за боевую солидарность всех трудящихся против репрессий и дискриминации иммигрантов.

Без сомнения, естественная неоднородность Координационного комитета, тот факт, что он пересекается с определенными тенденциями, находящимися под влиянием, например, арабского национализма, или ищущими поддержки у Социалистической партии, или, наконец, врагами какой-либо политической партии, препятствуют эффективности его ответа и требуют от наиболее продвинутых делегатов борьбы и усилий, тем более, чтобы встать на последовательный классовый путь, поскольку ситуация в жилых районах, с беспрецедентным наступлением буржуазии в течение года, вынуждает к отступлению, жестко контролируемому, чтобы избежать катастрофической деморализации среди рабочих и даже дезориентации, даже распада их руководства, и подготовить последующее возвращение в наступление.

В этой борьбе решающее значение будет иметь способность пролетарского авангарда устанавливать реальные связи, пусть даже пока ограниченные, с ячейками боевых рабочих на предприятиях, защищать классовые принципы, выдвинутые в борьбе жилых районов, и возникшую из нее организацию и, наконец, подводить полный баланс проявившихся там сил. В этом контексте многое будет зависеть, в частности, от того, как сориентируется Garges Collective против законов: сможет ли он продолжать твердо следовать курсу борьбы жилых районов, извлекая уроки, или, напротив, будет подавлен центристскими силами, которые попытаются вернуть его обратно?

В упорной борьбе рабочих-иммигрантов, как и во всех более мимолетных вспышках пролетарской борьбы, выражающих сопротивление рабочих посягательствам капитала, возобновление классовой борьбы ищет свой путь, которому до сих пор препятствовали десятилетия контрреволюции. Препятствия, с которыми приходится сталкиваться, — прежде всего изоляция, трудности в преодолении барьеров категории, компании, национальности, саботаж сил классового сотрудничества — те же самые, что и во всех современных рабочих столкновениях. Методы их преодоления также одинаковы.

В этой борьбе наша партия, как всегда, будет на своем посту, чтобы в меру своих сил помогать расширению, укреплению связей, чтобы защищать принципы и методы непримиримой классовой борьбы и пролетарского интернационализма и тем самым подготавливать в нынешних стычках неизбежные битвы, которые произойдут завтра в большем масштабе.

ЗА КЛАССОВЫЙ ОТВЕТ НА НАСТУПЛЕНИЕ ПРОТИВ РАБОЧИХ И ИММИГРАНТОВ,

ЗА ФРОНТ БОРЬБЫ ВСЕХ ПРОЛЕТАРИЕВ ПРОТИВ ЕДИНОГО ФРОНТА БУРЖУАЗИИ И РЕФОРМИЗМА

Пролетарская революция и рабочие-иммигранты

Коммуна предоставила всем иностранцам честь умереть за бессмертное дело. Буржуазия успела в промежуток между внешней войной, проигранной из-за ее измены, и гражданской войной, вызванной ее заговором с чужеземным завоевателем, показать свой патриотизм полицейской травлей немцев по всей Франции. Коммуна назначила немецкого рабочего своим министром труда. И Тьер, и буржуазия, и Вторая империя постоянно обманывали поляков громогласными выражениями своего сочувствия, в действительности предавая их России и выполняя ее грязное дело. Коммуна почтила героических сынов Польши, поставив их во главе защитников Парижа

Маркс, Гражданская война во Франции, 1871 г.

Приложение

Некоторые цифры по миграционным потокам

В период с 1964 по 1975 год в Великобританию прибыло 2 512 000 рабочих-иммигрантов (не считая ирландцев, которые составляют большинство иностранных рабочих в стране). По данным переписи 1975 года, в этой стране среди работающего населения было 478 000 ирландцев, 215 000 выходцев из Вест-Индии, 190 000 индуистов, 83 000 пакистанцев и 75 000 итальянцев.

С 1950 по 1975 год во Францию прибыло 3 200 000 иностранных рабочих (не считая алжирцев, которые составляли 21 % активного иммигрантского населения в 1977 году), 3 150 000 — в Швейцарию и 16 998 000 в Федеративную Германию (где ротация очень высока).

С 1951 по 1975 год в США въехало 7 800 000 человек. По официальным данным (которые не учитывают нелегальную иммиграцию, которая в 1977 году оценивалась в 8 миллионов человек), с 1960 по 1974 год 18 % иммиграции приходилось на Азию, 39 % — на Латинскую Америку и страны Карибского бассейна, 11 % — на Италию, Грецию и Португалию.

В страны Персидского залива и Ливию только с 1973 года прибыло более 3 миллионов пролетариев, большинство из которых египтяне и палестинцы (в том числе более миллиона в Саудовскую Аравию, 400 000 в Кувейт, 400 000 в Объединенные Арабские Эмираты, 350 000 в Ливию). Общее число людей составило 300 000 индуистов, 200 000 пакистанцев, 100 000 бенгальцев, 80 000 филиппинцев, 80 000 южнокорейцев и 30 000 тайцев.

Черная Африка сама по себе не застрахована от этого явления: выходцы из Верхней Вольты в Кот-д’Ивуаре, нигерийцы в Нигерии, бенинцы в Габоне, мозамбикцы в Южной Африке (не менее 100 000 человек, работающих в основном на шахтах). В такой стране, как Малави, с населением в 5 миллионов человек, большинство работающего населения трудится за границей, в основном в Замбези, Родезии и, конечно, Южной Африке.

В 1977 году в Европе насчитывалось в общей сложности 4 336 000 активных рабочих-иммигрантов: 963 000 итальянцев, 654 000 турок, 610 000 югославов, 449 000 португальцев, 416 000 испанцев, 338 000 алжирцев, 188 000 греков, 76 000 тунисцев и 106 000 финнов.

В 1975 году общая численность иностранного населения во Франции составляла 4 106 000 человек, в Западной Германии — 4 089 000 человек,

1 012 000 в Швейцарии, 835 000 в Бельгии и 409 000 в Швеции.

Все эти цифры, очевидно, не учитывают неофициальную иммиграцию.

(Источники : ООН, «Предложение рабочей силы и миграция в Европе (1950-1975)»; «Ежемесячный обзор труда», октябрь 1977 г.; «Экономический и социальный ежегодник Испании, 1977»; «Экономические проблемы», 11.4.1979 и 25.7.1979; «Рост молодых наций», апрель 1977 г.)-

Угнетение иммигрантских пролетариев одинаково во всех странах

В Западной Германии

Конец 1973 года: начало кризиса (резкий рост безработицы), но также и конец самой мощной серии стихийных забастовок, которые когда-либо знала ФРГ (с мая по сентябрь 1973 года), борьбу, которую в основном вели рабочие-иммигранты, и кульминацией которой стала забастовка турецких рабочих завода Ford в Кельне. Для немецкой буржуазии это был тревожный сигнал.

С сентября 1972 года по сентябрь 1973 года число рабочих-иммигрантов в ФРГ увеличилось на 300 тысяч и составило 2 600 000 человек. С сентября 1973 года по сентябрь 1976 года было выслано около 700 тысяч человек.

Для этого государству не нужно принимать специальные законы. Все, что ему нужно было сделать, это применить существующее законодательство, которое, как отмечают некоторые, находится в полной преемственности с нацистским законодательством 1938 года: « Вид на жительство может быть выдан, если присутствие иностранца не наносит ущерба интересам ФРГ ». И, прежде всего, « оно может быть ограничено в пространстве и времени, а также подчиняться условиям и обязательствам ».

Срок действия вида на жительство может составлять от одного до пяти лет. Условия и обязательства включают в себя, например: запрет на самостоятельную работу, смену места работы, обязанность внести сумму, необходимую для возмещения расходов на возможную высылку, и, наконец, знаменитая « добровольная ротация » : иммигрант получает вид на жительство на ограниченный срок при условии, что он обязуется вернуться в свою страну по истечении этого срока.

« Разрешение на работу выдается в зависимости от ситуации и развития рынка труда, а также с учетом каждого конкретного случая. Оно должно быть ограничено по времени и может быть ограничено определенными компаниями, профессиональными отраслями , экономическими секторами или районами ».

23.11.1973 года правительство постановило прекратить набор рабочих-иммигрантов из стран, не входящих в ЕЭС. Позднее было решено, что дети и подростки, въехавшие в Германию после 30.11.1974 г., не имеют права на получение разрешения на работу или профессионального обучения. По достижении трудоспособного возраста их необходимо было депортировать по закону. Таким образом, семейная иммиграция должна была быть прекращена. Решение правительств штатов и муниципалитетов запретить въезд иммигрантов во многие города и районы, где их « интеграция » была уже « невозможна », с 1 апреля 1975 года имело тот же результат. Максимальный порог для иностранцев был установлен на уровне 12 %, однако запрет, возобновляемый каждый год, может быть введен муниципалитетами, начиная с порога в 6 %.

В это же время была проведена реформа семейных пособий «à la française», в результате которой на детей, не проживающих в Германии, иностранные рабочие получали значительно меньшую сумму (около 1/5) от той, которая ранее выплачивалась наравне с немцами.

Благодаря этой последней реформе немецкая буржуазия надеялась получить чистый доход в один миллиард марок. Но она просчиталась: несмотря на запрет детям работать и ходить в школу, рабочие в массовом порядке привозили свои семьи. В результате, хотя число «легальных» иммигрантов сократилось с 2,6 до 1,9 миллиона человек в период с 1973 по 1976 год, численность иммигрантов стабилизировалась на уровне около 4 миллионов человек, включая миллион детей и подростков…

В Соединенных Штатах

Среди «социальных» мер, принятых администрацией Картера в 1977 году, главной стал закон о рабочих-иммигрантах, нелегально въехавших в США в поисках работы (в основном мексиканцы, латиноамериканцы и выходцы с Карибских островов). Естественно, верхом цинизма является то, что мы считаем «нелегальными» рабочих, что уже насчитывается 8 миллионов, которые составляют основную часть рабочей силы в Юго-Западных штатах и на протяжении более десяти лет подвергаются бесконтрольной сверхэксплуатации, а также угнетаются законом, запрещающим им собираться, бастовать, привозить с собой семьи и вообще демонстрировать свое существование.

Предлагаемый закон предоставляет иностранцам, которые могут доказать, что они находились в Соединенных Штатах до 1970 года, право остаться еще на пять лет, а также возможность привезти свои семьи и подать заявление на натурализацию. Очевидно, что доказать факт проживания до 1970 года очень сложно. Более того, большинство иммигрантов прибыли в США уже после этого, так что только полмиллиона иммигрантов из восьми миллионов смогли воспользоваться этой мерой.

Всем остальным предоставляется право продолжать работать на прежних условиях (т. е. без права на забастовку или объединение, без социального обеспечения, без семьи, без права на обучение) в течение следующих пяти лет, а дальше по усмотрению. Итак, если до сих пор они просто не существовали согласно закону, то теперь у них есть официальное существование, но такое, которое кодифицирует их обязанность работать молча, в любых условиях, и обязанность полиции пресекать любое проявление жизненной активности с их стороны.

Проблема повторяется, как и для тех, кто продолжает нелегально въезжать в Соединенные Штаты или въехал после 1 января 1977 года. Мы видим попытку сократить поток мигрантов и заблокировать рабочих на границе с Мексикой. Так, по оценкам, только в 1977 году полиция вернула на границу с Мексикой около миллиона «нелегальных иммигрантов».

Главным результатом этого ужесточения контроля является дальнейшее усиление незащищенности «добровольно депортированных» (согласно официальной терминологии), подвергающихся преследованиям, которые иногда затрагивают даже ассимилировавшихся рабочих мексиканского происхождения в совершенно обычной ситуации (см. «Le Monde diplomatique» за декабрь 1977 г.). Но это не может остановить неудержимую тенденцию к иммиграции, вызванную объективными факторами, которые кризис делает еще более актуальными (экономический кризис в Мексике уже привел к 100 % девальвации).

Профсоюзы АФТ-КПП, отличающиеся закоренелым, постыдным шовинизмом, заявили, что удовлетворены этими мерами. Однако, судя по всему, организации американских сельскохозяйственных рабочих, часто иммигрантов предыдущего поколения, отказались поддерживать заявления профсоюзов.

В арабских странах

В то время, когда мы являемся свидетелями беспрецедентного наступления на иммигрантов-пролетариев в Европе и Америке, арабская буржуазия работает над тем, чтобы положить конец миграционным движениям в странах Персидского залива. Очевидно, что социальное землетрясение, потрясающее Иран, не зря вызывает опасения у арабской буржуазии.

Тот факт, что иммигрантские пролетарии фактически держат в своих руках судьбу такого важного сектора экономики, как нефть, многое говорит об их потенциально подрывной силе. Но это еще не все: явление иммиграции рабочей силы настолько значимо в странах Персидского залива, что зачастую численность коренных жителей почти что превышает 1/5 от общей численности населения. Этим объясняется пыл, с которым арабская буржуазия стремится защитить себя от любого движения, исходящего от этих пролетариев без отечества.

Поэтому в январе 1979 года арабская буржуазия собралась с благословения ООН, чтобы скоординировать свое наступление против иммигрантов-пролетариев всего региона. Отсюда целая кампания гнусной пропаганды, развязанная средствами массовой информации против «иностранных» пролетариев Персидского залива. Вот как лжесоциалисты Баас не колеблясь пишут в своем органе «Ат-Саура» : « Волна иностранной иммиграции, сосредоточенная в Персидском заливе, в конечном счете угрожает арабскости региона и возвещает о надвигающейся опасности ».

И действительно, ближе к концу мая кувейтские докеры и портовые рабочие (все иммигранты, в основном индийцы и пакистанцы) объявили бессрочную забастовку, требуя повышения заработной платы. Насколько дерзким должно быть решение этих рабочих начать такую забастовку, когда их вид на жительство напрямую связан с компанией, которая их нанимает! Но особенно отвратительные условия, в которых капитализм заставляет их трудиться, означают, что им нечего терять, кроме своих цепей.

И на Востоке тоже…

Если алжирское правительство под давлением Парижа прекратило «легальную» эмиграцию во Францию, это не означает, что вся эмиграция прекратилась. Свидетельством этому является эмиграция алжирских рабочих в ГДР. Условия договора выявляют степень цинизма, с которой так называемые «социалистические» буржуа приходят к соглашению на спинах иммигрантских пролетариев: семьям не разрешается эмигрировать; срок пребывания, установленный в 4 года, может быть продлен только при наличии «удовлетворительных» показателей; и, наконец, немецкие власти оставляют за собой право расторгнуть контракт с любым алжирским работником в случае «подрыва дисциплины социалистического труда и норм общественной жизни»…

Враг рабочего класса в международном масштабе все тот же. Пролетариату предстоит организоваться вокруг своей классовой партии, чтобы единым фронтом противостоять этому явлению в международном масштабе.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] см. экономика и статистика № 70, сентябрь 1975 г.

[2] Цифры из 1976, иммиграционного досье, опубликованного Государственным секретариатом по вопросам иммиграции.

[3] Жорж Госна, в Le Monde от 10-11 января 1971 года.

[4] L’Humanité за 20.03.1973.

[5] Le Réveil du Val de Marne, 17.11.1978.

[6] Courrier conféderal n° 333.

[7] Syndicalisme, 24.07.1975

[8] CFDT-Métaux, n° 11/c.

[9] Le Monde, 19.11.1977

[10] La voix des travailleurs algériens, n° 6, январь 1979.

[11] Манифест от 1 мая 1978 года.

[12] Интервью с должностным лицом AMF в 83 марта, № 53-54 за май-июнь 1978 г.

[13] Мы посвятили этой борьбе много статей, а вскоре опубликуем и брошюру.