Il programma comunista, nn. 02-03 1958
Нехватка места и длительная периодичность нашего журнала не позволили нам уделить внимание систематическому анализу «колониального вопроса». Более того, уже опубликованные тексты[1] в силу обстоятельств оказались «разбросаны». Наконец, некоторые исторические исследования эволюции афроазиатских стран еще не опубликованы. Следующий текст пытается восполнить этот недостаток. Представленный в форме «тезисов», он имеет цель дать представление о совокупности наших фундаментальных программных и политических позиций в отношении антиколониальных революций, не претендуя при этом на полную исчерпываемость аспектов вопроса. Напротив, многие пункты в этом тексте должны быть повторены позже в особых исследованиях. Различные моменты, к которым относятся эти «тезисы», были выбраны не наугад, а в контексте объективной полемики с наиболее защищенными позициями сегодня.
* * *
- Текущая революция в колониях или бывших колониях тесно связана с общим историческим контекстом нынешней эпохи, когда экономические и социальные формы капитализма перестали развиваться как необходимый исторический процесс в той мере, что экономические и социальные формы социализма уже потенциально внедрены в социальный организм. У буржуазной власти, сосредоточенной во многих государственных аппаратах, нет другой цели или объекта, кроме как предотвратить крах классовой диктатуры буржуазии. Иными словами, в отсутствие революционного нападения пролетариата сохраняется историческая фаза, которую Ленин определил, как империализм, и начало которой зафиксировано им в конце XIX века.
- Способы производства и социальная организация капитализма появляются в мировом масштабе неравномерно и прерывисто развитыми. Таким образом, хотя в некоторых странах капитализм пережил все этапы и дошел до империалистической заключительной фазы, в других он развился не полностью, а в третьих странах — только в виде изолированного тела, в рамках другого экономического организма, более старшей формации.
В первом случае мы находимся в области империалистического капитализма, географически ограниченного Северной Америкой, Европой и Россией. Во втором — это область слаборазвитого и отсталого капитализма, в которой социальная экономика, несомненно, доминирует в капиталистической форме производства, но где эта форма развивается только в определенных секторах, оставляя позади важные отрасли производства. Такой географический район, в котором открыто проявляются классические феномены монопроизводства и монокультур, составляет экономическую основу для подчинения малых государств империалистскими сверхдержавами и представлен в основном странами Латинской Америки. В третьем случае у нас есть сектор докапитализма, который включает колониальные, экс-колониальные или пара-колониальные страны Африки и Азии.
- Что касается ныне существующих в мире экономических форм, то капитализм является господствующей формой производства и социальной организации. Это не только указывает на то, что капитализм обладает самыми мощными средствами производства и накопления общественного богатства, но также на то, что он препятствует развитию других форм производства в некапиталистическом секторе за пределами капиталистической стадии. Капитализм, в отсутствие коммунистической пролетарской революции, является непреодолимым потолком, к которому стремятся отсталые формы производства докапиталистических стран мира. Другими словами, мировые центры империализма, чей колониализм является одной из особенностей господства, не могут предотвратить социальную эволюцию после победоносной антиколониальной борьбы, но до сих пор они могут обеспечить текущую ситуацию, в которой капитализм остается преобладающим способом производства в мировом масштабе, предотвращая экономическую и социальную революцию, начатую антиколониальным восстанием, ведущим к социализму.
Страны докапиталистического сектора могут перейти к социализму только при условии, что пролетариат империалистического пространства победит политическую власть и разрушит капиталистические формы производства. Только если пролетарская революция преуспеет в основных странах передового сектора, колониальные или бывшие колониальные страны (которые на наших глазах подавляют старые производственные отношения, унаследованные от колониального господства) могут надеяться на разрыв с капиталистической фазой и переход непосредственно к социализму. Задержка коммунистической пролетарской революции, которая должна вмешаться в капиталистический сектор, ведет к тому, что новые политические режимы на обломках колониализма, несмотря на все свои большие усилия, не смогут избежать осуществления своих планов индустриализации на основе наемного труда и фабричного деспотизма, которые являются основными характеристиками капитализма.
- Правовые и политические формы, существующие в странах докапиталистического сектора, имеют свои причины и истоки в периоде, достигаемом экономическими и социальными формами на местном уровне. Каждая из них (огромная сельская полуфеодальная индийская собственность, племенная земельная собственность в Африке и т.д.) соответствуют конкретным социальным формам. Эти социальные формы представляют собой этап развития, достигнутый этими странами, который сохранился в период колониального завоевания. Во многих случаях имплантация колониального режима, помимо разрушения эволюционного импульса, означала возвращение к устаревшим формам существования человеческого рода (рабству). Колониализм привел к жестокому и насильственному прерыванию социального развития в покоренных странах, о чем свидетельствуют исторические события стран Азии и Африки, в которых стадия варварства, казалось, устарела за несколько столетий до колониального завоевания. Развитие государства и «потревоженного» общества было близко к уровню, достигнутому странами-завоевателями в момент завоевания.
Из этих фактов следует, что нынешняя эволюция колониальных и бывших колониальных стран должна объясняться не только международными последствиями Второй мировой войны, но и, прежде всего, с особым вниманием к прошлой исторической эволюции и долгой революционной традиции, которую колониальные народы неустанно поддерживали, сопротивляясь колониальному угнетению, по-прежнему подпитывая энергичную борьбу против империализма. Антиколониальная революция, как и все великие исторические потрясения, определяется международными и локальными, внешними и внутренними причинами.
- Национальная революция колониальных народов является дополнением к антифеодальной революции, начавшейся около пяти веков назад, то есть во времена великих географических открытий и, в результате этого, формирования глобального рынка, что имело решающее значение для реального угасания феодального молекуляризма. Огромная отсталость колониальных стран, которые уже ликвидировали свое собственное социальное тело, на момент введения колониализма имела некоторые специфические аспекты феодальных экономик и черновые конкретные формы капитализма (Китай, Индия, Персия, Западный Судан и т.д.), что можно объяснить тем, как в Европе развивалась своя антифеодальная революция. Отставание колониальных стран тесно связано с борьбой, возглавляемой европейской буржуазией против феодализма во времена упадка Средневековья.
История колониализма наглядно демонстрирует марксистский тезис, согласно которому каждый прогресс капиталистической буржуазии в отношении феодальной реакции возможен только за счет огромных страданий низших слоев общества. Колониализм катализировал развитие, а затем победу капитализма в лоне феодального общества. Завоевание заморских земель, ставшее возможным благодаря военно-морскому превосходству европейских государств, захвату и порабощению их производительных сил, превратилось в мощный инструмент капиталистического накопления.
Европейская буржуазия, еще до эксплуатации наемного труда, занималась торговлей рабов и разграбила народы за рубежом так же, как она экспроприировала на старом континенте аграрные общины средневековья. Местная буржуазия не отличается от европейской (которая впервые превратила способ общественного производства в капиталистический: элементы купеческой буржуазии также присутствуют в афроазиатских обществах колониального периода), поэтому европейской буржуазии удалось накопить значительный денежный капитал, а затем реинвестировать его в первоначальные мануфактуры. Было бы ненаучно даже представить, как могли бы развиваться государства внеевропейской области, если бы колониальное завоевание не произошло. Но несомненно, что антифеодальная революция в Европе, заслуги которой приписывала себе западная буржуазия, стала возможной благодаря диалектическому процессу из-за решающих последствий подрыва и разграбления заморских стран. Совершенно очевидно, что быстрое развитие основных государств Европы (Испания, Португалия, Голландия, Франция, Англия), которые первыми совершили колониальные завоевания, было обязано простою и упадку колонизированных стран, почти всегда были местом важных цивилизаций.
Даже принимая во внимание суровость и позор буржуазного господства, марксизм признает, что капиталистическая буржуазия выполнила революционную функцию. Но этот этап развития сейчас уже закрыт. Роль «движущей силы» истории, которая в течение исторического периода была передана буржуазии, прекратилась с разрушением феодализма как господствующей экономической и социальной формы. Сегодня феодализм или вообще все еще существующие в мире докапиталистические формы, даже если они продолжают господствовать на широких территориях, являются незначительным реакционным препятствием для капитализма. Именно империалистический капитализм действительно блокирует путь революционным силам: когда он рухнет, следом падет любое другое контрреволюционное препятствие. В результате единственный революционный, то есть способный открыть новую историческую эпоху, класс — это пролетариат.
Ликвидация докапиталистической области и, поэтому, феодальных остатков, которые сохраняются в бывших колониальных странах, не восстанавливает революционную роль буржуазии, которая остается реакционной и, стало быть, контрреволюционным классом, несмотря на весь демагогический реформизм. Нельзя исключать из этого критерия общую оценку буржуазии, что продолжает зарождаться в странах, недавно освобожденных от колониального ига.
- Упадок колониализма и рождение независимых афроазиатских государств вновь поднимают вопрос отношений между национальным государством и капитализмом. Доктринальное и политическое движение коммунизма всегда имело четкие идеи по этому вопросу. Национальное государство — это форма политической власти, что лучше всего сочетается с интересами буржуазного класса. Чтобы понять данное утверждение, вопрос об отношениях между национальным государством и капитализмом должен рассматриваться с исторической точки зрения. Требование национального государства, то есть идеологический и программный флаг прошлых буржуазных революций, было навязано буржуазии условиями, в которых развивалась борьба с феодальными порядками. Купеческая и промышленная буржуазия поддерживала при абсолютных монархиях становление унитарного государства, являющегося основой этнического единства нации, в противоположность партикуляризму феодальной власти, основанному на сеньориальной вотчине. Национальное унитарное государство — это форма власти, которая наилучшим образом способствует, и даже единственная форма власти, которая действительно способствует борьбе буржуазии с феодальной политической фрагментацией, с препятствиями для капиталистической экспроприации и концентрации средств производства. По завоеванию национального государства капиталистическая буржуазия сумела победить феодальное сопротивление. Но это не означает, что экономический капитализм развивается только в узких рамках национального государства.
Национальное государство является политическим оружием антифеодальной революции и представляет собой, в конце буржуазного исторического цикла, контрреволюционную баррикаду, выступающую против пролетариата. Но национальный рынок, в котором капитализм делает первые шаги, имеет решающее значение для развития капитализма при условии, что он прочно и тесно связан с мировым рынком. Это справедливо для прошлой истории, для происходящего сейчас, и для будущего до тех пор, пока капитализм сумеет сохранить себя в живых. Должны ли мы привести доказательства? В тезисе 5 мы показали, как, по сути, зародился западный капитализм с географическими открытиями и образованным ими мировым рынком.
Новое доказательство обеспечено историческим опытом двух держав, сильно различающимся по своим физическим параметрам и особенностям исторического развития, — Венецианской республикой и средневековым Китаем. Первой удалось установить широкую политическую и экономическую экспансию, когда в результате открытия океанических маршрутов атлантические государства Западной Европы приступили к поиску морского превосходства. Вторая держава в это же самое время ликвидировала значительную часть феодальных форм и представила, особенно в области торговли, типичные формы капитализма. Однако ни одна из этих держав не могла продолжить развитие, в конечном итоге им даже пришлось отказаться от уже завоеванных позиций. И все потому, что по разным причинам они были удалены с мирового рынка.
Следовательно, экономический капитализм не формируется в закрытых рамках национального государства, которое служит только для сохранения власти буржуазного класса.
- Вопрос: будут ли афроазиатские страны после освобождения от колониализма оставаться в тупике нынешних экономических и социальных форм или преуспеют в продвижении антифеодальной эволюции, расчистив путь для современных форм производства. Этот вопрос должен решаться с учетом как исторических традиций разных наций, так и многонациональных агрегатов, а также их нынешней политической эволюции.
Мировое господство великих империалистических государств в прошлом не мешало отсталым странам стать инструменталистами империалистической политики, они были конкурентами на мировом рынке. В течение прошлого века Англия и Франция, гегемонистские державы мирового масштаба, не смогли остановить экономическую революцию отсталой Германии. В нашем столетии в империалистической фазу Англия, Франция, США и Россия не смогли помешать азиатской стране, все еще погрязшей в полуфеодализме, Японии, нарастить крупную экономическую и военную мощь. Глубокие политические потрясения, кризисы и военные конфликты, вызванные изменениями баланса сил на мировом рынке, оказались неизбежными в прошлом.
Ревизионистская теория о том, что империализм стремится задушить капиталистическое производство, совершенно ложна. Напротив, империализм характеризуется своим гиперпродуктивным безумием, постоянно подпитываемым необходимостью противостоять неизбежному историческому феномену падения нормы прибыли. Чудовищное расширение целых отраслей производства, не отвечающее никаким реальным социальным требованиям, и принудительное потребление не могут быть объяснены иначе. Вулканизм производства неизбежно приносит с собой колоссальную интенсификацию трудовой эксплуатации и бесчеловечное упрочение физической боли в результате труда. Сокращение объема экономической продукции, что может быть достигнуто только путем радикального разрушения фабричного производства, порожденного капиталистической патологией, станет основной целью социализма, который на экономической и производственной основе будет стремиться свести к минимуму принудительную доставку человеческого труда.
Опыт «антиколониальных» великих держав, не имеющих колониальных империй — США и России — хорошо вписывается в теоретические рамки. Фактически, преодоление протекционистских барьеров, разрушавших бывшие колониальные империи европейских держав, и появление на мировом рынке независимых афроазиатских государств, освобождают условия, необходимые для расширения экономической и политической сферы этих «антиколониальных» государств, чья экономика расширяется, в то время как колониальные государства находятся в фазе неустранимого упадка. Экономическая эволюция афроазиатских государств в отсутствие мировой пролетарской революции заперта в одной из следующих альтернатив:
(а) «Японско-немецкое» решение, то есть сопоставимое с исторической ситуацией стран, которые, подобно Японии и Германии, пребывали в состоянии крайней отсталости, но сумели обрести капиталистическую структуру, постоянно впадая в условия экономической и политической нестабильности, обусловленные дисбалансом между производительностью и потреблением.
(б) «Латиноамериканская» ситуация, сопоставимая с ситуацией в латиноамериканских странах, в которой капиталистическая структура развивалась в одностороннем порядке, обрекая на экономическое подчинение господствующим мировым державам.
(в) «Русская» ситуация, то есть сопоставимая с российской Россией, которая из полуфеодальной страны — посредством интенсивной эксплуатации системы наемного труда — достигла статуса великой державы, однако не следует исключать случая, когда получение независимости ничего не изменит в условиях, оставленных колониальным господством.
Тот факт, что одно или другое из этих решений будет фактически достигнуто в определенном месте, очевидно, зависит не от субъективных факторов, способностей волевых действий, а от ряда объективных обстоятельств, включая реальную силу исторической традиции, имеющей значение для страны. Практически эволюция может быть более продуктивной и более плодотворной, когда подавление колониального или пара-колониального господства представляет собой объединение великих многонациональных империй, которые во времена империалистического завоевания уже имели многовековой опыт. Такие государства, как Китай и Индия, которые имеют обширную территорию, большое население и важные природные ресурсы, а также давние государственные традиции, которые колониализм не уничтожил. Поэтому ясно, что они не возникают из ничего. Во многих аспектах, как экономических, так и политических, они преодолевают препятствия колониализма.
В любом случае нельзя отрицать, что упадок колониализма открыл период нестабильности, который должен отразиться в расстановке мировых сил, усугубляя кризисы и противоречия империализма. Вновь мировые центры контрреволюции оказались в неразрешимом противоречии между высшими интересами буржуазного класса, который управляет сохранением существующих структур, и неизбежной необходимостью участия в росте раковой опухоли капиталистического производства, которое не может расширяться без глубоких дисбалансов на рынке и, следовательно, политических и военных конфликтов.
- Марксистская критика уже давно и верно является теорией одновременного завоевания власти в разных странах. Коммунистическая партия должна взять власть везде, где классовая борьба заканчивается поражением буржуазии и ее оппортунистических агентов в рабочем классе. Но, как подтверждает сталинская инволюция, никогда нельзя упускать из виду тот факт, что невозможно ввести полные формы социализма, пока классовый враг не потерпел решительного поражения в глобальном масштабе.
Социализм не строится ни в одной стране, ни в группе стран, как утверждают лже-коммунисты Москвы, но он начнет появляться в мире, как только пролетариат, организованный как господствующий класс, расширит свою власть над основными капиталистическими странами Европы и Северной Америки. Это означает, что социалистическая революция начинается на национальном уровне, следуя марксистскому принципу, что пролетариат должен в первую очередь бороться с собственной буржуазией, но неизбежно завершается в международном масштабе.
Несмотря на отрицание ложных коммунистов Московии, социализм следует за требованием международной организации коммунистического действия, идентичной той, что была впервые создана коммунистами Манифеста или Коммунистическим Интернационалом, рожденным революционным взрывом в октябре 1917 года.
Между лагерем коммунистической революции и капиталистической консервацией единое сосуществование невозможно. Как показывают жестокие утверждения, капитализм подвергся пролетарскому восстанию и первой и героической попытке создать рабочее государство, Парижскую Коммуну; и поскольку кровожадная сталинская контрреволюция, которая разрушила пролетарскую диктатуру Октябрьской революции, доказывает, что отношения между революционной властью и империалистическими центрами не могут быть ничем иным, кроме классовой войны, борьбой до последнего вздоха, конфликтом без перемирия или амнистии.
Коммунистическое революционное движение отвергает любую форму мелкобуржуазного пацифизма или антимилитаризма, подтверждая не только историческую обусловленность рабочего государства, но и принцип революционной войны, который, возможно, выходит за пределы политических пределов, что навязан балансом сил во время диктатуры пролетариата.
Социализм остается единственной и незаменимой целью международной борьбы коммунистов, ясно, что полная реализация коммунистической программы строго связана с курсом классовой борьбы в мире, и особенно в крупных капиталистических странах. Коммунизм не сможет полностью реализовать свою социальную программу, пока не прекратится буржуазная контрреволюция, и рабочее государство не станет доминирующей мировой властью. Только тогда пролетарская диктатура возьмет на себя революционное преобразование экономической структуры, унаследованной от капитализма, и откроет путь к чисто социалистическому историческому процессу, который на последнем этапе должен ликвидировать разделение общества на классы и распустить государство. После завоевания власти, сначала в слабых частях, затем в центре буржуазного класса, сразу следует первое деспотическое вмешательство: в экономических, политических и социальных отношениях и полная победа над мировым капитализмом, как показывает русская революция, вооруженная борьба между революционным лагерем и капиталистическими государствами. Или классовая война между капитализмом и социализмом завершится победой пролетариата, и тогда коммунистическая программа будет полностью реализована; или буржуазной контрреволюции и оппортунизму удастся обыграть пролетариат — как это было в России в 1926 году, когда сталинизм выступил в качестве объективного инструмента международной контрреволюции — и в этом случае даже немедленные меры, принятые пролетарской диктатурой во время своего утверждения, будет вынуждены исчезнуть.
- Ближайшая повестка дня рабочего класса — это завоевание и сохранение власти. Против всех оппортунистических школ, в том числе лже-коммунистов Москвы, следует подчеркнуть, что завоевание власти пролетариатом невозможно получить по правовым каналам буржуазных конституций, а только вооруженным нападением, что реализует диктатуру буржуазного класса. Против всех версий анархизма следует напомнить, что пролетариат не может отказаться от организации в правящий класс и, поэтому, от формирования государственного аппарата для использования против классового врага. Против колебаний леваков, склоняющихся к демократизму, мы должны твердо подтвердить, что агент, который предполагает осуществление пролетарской диктатуры над свергнутой буржуазией, может быть только коммунистической партией, организованной в международном масштабе. Отсюда следует, что сохранение политической власти, вырванной из рук буржуазии и ее оппортунистических лакеев, может быть обеспечено только в диктаторской форме, которая исключает не только политические силы буржуазии, но и политические партии, рожденные оппортунистическим вырождением. Сила власти, завоеванная насильно, должна быть защищена и сохранена насильно и, при необходимости, политическим террором, применяемым к обездоленным классам. Но до тех пор, пока пролетарская диктатура находится в состоянии войны с силами буржуазной контрреволюции, экономическое и социальное — не только политическое — подавление капитализма не может быть реализовано полностью. Послереволюционные преобразования, направленных на отмену разобщения продуктивной жизни на основе предприятия, рынка и разделения труда и т.д. и отмену правовых форм, регулирующих производство человеческого рода при капитализме, могут следовать только определенной политической победы над капитализмом.
- Переход от немедленной программы к полной реализации коммунистической программы связан не только с разворачиванием классовой войны, которая на местном и международном уровнях следует за завоеванием власти пролетариатом.
В развитых капиталистических странах Европы и Северной Америки, в которых капитализм полностью преодолел свой исторический цикл, социализм может непосредственно укорениться в экономической и социальной структуре, как только он перейдет под контроль пролетарской диктатуры. Промежуточные классы, которые не могут быть экспроприированы декретом, исчезнут вместе с основами мелкого производства, что обязательно переживет исчезновение крупной буржуазии. Что касается последней, то ее можно выгнать сразу же после завоевания власти и рычагов управления промышленным производительным аппаратом. Поэтому рабочий класс, имеющий высококонцентрированный промышленный аппарат, способен использовать всю силу для концентрации рассеянных средств производства, оставшихся в руках мелких производителей.
В слаборазвитом капитализме, например, в Латинской Америке, где практически нет промышленности, а сельское хозяйство основано на старой ручной практике, ликвидация мелкого производства будет более сложной проблемой для рабочего государства. Фактически, крупная капиталистическая собственность, как это практикуется большими монопольными предприятиями (типа United Fruit Company) или землевладельцами, владеющими огромными поместьями (например, «скотоводы» Аргентины), если и приуменьшает сферу применения мелкого молекулярного производства, то для этого не требуется очень высокой степени механизации технического аппарата. В результате любая борьба за экспроприацию крупных земельных наделов несет в себе семена разделения крупных имений, которые в настоящее время являются реакционным решением «прогрессистов», и против которого рабочее государство может бороться только в той мере, в какой оно может решить серьезные проблемы, связанные с отсутствием промышленности.
Возникает еще один вопрос: нужно ли создавать локальные промышленные ядра или позволить нынешней межконтинентальной экономической географии остаться в живых, естественно подавляя торговые отношения, которые при капитализме угнетают страны Латинской Америки, как резервный трофей для промышленных монополий Янки. Как бы то ни было, экономическая трансформация в социалистическом смысле потребует больших усилий и более сложной борьбы в слаборазвитых странах, чем в тех, которые полностью эволюционировали в капиталистическом смысле.
В странах докапиталистической области, таких как афроазиатские колонии, проблемы еще сложнее. Здесь отсутствует не только современная промышленность — пренебрегая несколькими комплексами, которые в любом случае связаны с переработкой первичной материи — но, кроме того, исторические предпосылки индустриализации. Только сейчас в этих странах появляются новые — но лишь немногие — инновационные движения, которые стремятся избавить великие человеческие массы от архаичных сельских структур (индийская деревня, ассоциация африканских племен и т.д.), при сохранении которых невозможен какой-либо прогресс. Хотя следует твердо заявить, что марксистский коммунизм сохраняет трезвое отношение, не подвергаясь риторике о прогрессе цивилизации. Он обнаруживает в так называемом «примитивном» образе жизни глубокие следы первобытного коммунизма, который несомненно окажет экономическим преобразованиям современного коммунизма гораздо меньшее сопротивление, чем противодействие некоторых чудовищных предрассудков, разжигаемых господствующей сегодня идеологией. Но это преимущество, безусловно, не уравновесит основную трудность докапиталистических стран, а именно отсутствие или низкий социальный вес пролетариата.
Оставив в стороне борьбу за завоевание власти и даже предположив, что сопротивление буржуазной контрреволюции завоевано в международном масштабе, факт остается фактом, что послереволюционные экономические преобразования столкнутся со значительными трудностями. Следовательно, опасения о контрреволюционной реставрации будут намного выше в отсталых странах, чем в странах, капитализм которых достиг окончательной стадии своего исторического цикла.
[1] «Социальная физиология колониальных революций» (№ 2, январь-март 1958 года), «Исторические причины арабского сепаратизма» · «Колониальный вопрос: первоначальная оценка» (№ 4, июль-сентябрь 1958 года); «Алжирский вопрос: а) великолепие французской колонизации (Р. Люксембург); б) дополнительные статистические данные; в) авангард и Алжир; г) P.C.F. и колониальный вопрос» (№. 5, октябрь-декабрь 1958 года); «Содействие Африке» · «Снова P.C.F. и колониальный вопрос» (№ 6, январь-март 1959 года); «Особенности китайской исторической революции» · «Аспекты африканской революции» · «Железо и сталь, нефть и стадии развития» · «Бельгийское Конго входит в антиимпериалистический фронт» (№ 7, апрель-июнь 1959 года).